- Я немедленно продал всё своё имущество и, забрав с собой только деньги и меч, приехал в Дели и поступил на службу к ферингам. Моё упорство сохранилось даже перед лицом участи, выпавшей моему другу, и я не хотел расставаться с этим клинком. Или я уже и не мог? Возможно, на нём было какое-то фатальное заклятие. Кто знает?
- В моём полку был один молодой мусульманин из Лахора, с которым мы стали большими друзьями. Однажды я рассказал ему историю меча. Некоторое время он пребывал в глубокой задумчивости, прежде чем заговорил.
- Пир Мохаммед, – сказал он, - этот клинок когда-то принадлежал радже Джохора, большого штата в Центральной Индии. Два года назад, как верно сказал индус, у которого ваш друг купил его, он был похищен. Вора долго искали, но безуспешно. Владыка очень ценил меч, поскольку тот долго был в руках раджей Джохора, и существовало поверье, что он делает владельца неуязвимым и предохраняет его от поражения. Он был выкован много веков назад в Бенаресе известным индусским оружейником Амару Чейнабом, под пение мантр и заклинания жрецов Шивы. Отсюда и пошло это суеверие. Было и другое поверье, что раджа мог в час нужды, если меча не было под рукой, призвать его к себе.
- Вскоре после кражи раджа ввязался в войну с ферингами. Я был в одном из полков, посланных против него. Это была продолжительная кампания, поскольку у раджи было большое и дисциплинированное войско, и он отчаянно сражался. Он выиграл несколько стычек, но когда наши силы встретились с ним в решающем бою, он был разбит, хоть и после тяжёлой борьбы. Пришлось провести ещё несколько сражений, прежде чем его победили, и в них раджа и его воины, чистокровные кшатрии, сражались с доблестью, достойной Кхумбу и Куди Сингха. Но он проигрывал все битвы, и медленно, но неотвратимо, мы оттеснили его к столице, большому городу-крепости Джохору.
- Наконец войско раджи, или вернее его жалкие остатки, встало насмерть на равнине перед городом. Было сказано, что раджа не станет больше отступать, но выйдет на поле боя с оставшимися силами и будет сражаться до последнего человека, считая ниже своего достоинства укрываться за стенами.
- Мы выдвинулись незадолго до полудня, намереваясь быстро закончить битву одной короткой решающей схваткой, но раджпуты сражались, как львы, в честь которых их так называли и превзошли все свои прошлые рекорды храбрости. По численности мы действительно превосходили их, но победа была куплена страшной ценой. Час за часом они стойко противостояли нашим атакам, хотя их ряды редели каждую минуту, нагромождая горы новых трупов. Близилась ночь, но многие из них во главе с раджой, всё ещё удерживали позиции.
- Сражение продолжалось до вечера, и возможно продлилось бы и дольше, если бы раджа не пал от меча офицера ферингов. Тогда горстка его оставшихся последователей сдалась, как мы потом узнали, по приказу раджи.
- Он немного помолчал и продолжил: - Эта битва произошла пятнадцатого сафара, в тот же день, когда твой друг был убит мечом.
- Только теперь на меня снизошло озарение, и я увидел объяснение действиям меча. Каждый раз, когда он выскакивал из подставки, то повиновался зову раджи, приказывавшему возвратиться к нему в час нужды. Но он не обладал необходимой силой воли, чтобы заставить меч полностью подчиняться командам, или, возможно, расстояние было слишком велико. Пятнадцатого сафара, при крайней нужде, его призыв был сильнее, чем прежде, и поэтому клинок скакнул с огромной силой, но лишь для того, чтобы найти упокоение в теле Ахмеда.
Редактура: В. Спринский
Перевод: Bertran