— Ты действительно Смерть. Такой же равнодушный к убийству и судьбам тех, кто тобой убит.
— Да, ты прав. Тут многие факторы сыграли, сделав меня таким. За время своего отсутствия я многое пережил и многое увидел, многое узнал. Так что это естественно. Да и кто мне это говорит? Тот, кто пустил в расход ради своей жизни сотни миллионов людей? Это очень лицемерно, знаешь ли.
— Ты прав… — сказал старик и замолчал, пытаясь отдышаться, ведь разговор отнял у него много сил.
Около десяти минут они оба сидели и смотрели в сторону востока, где уже было видно светлое небо и вот-вот должно показаться Солнце.
— Что ты будешь делать дальше? Ведь теперь угрозы для твоей семьи больше нет. А для тебя уж и подавно.
— Что делать? Занятие всегда можно найти. В мире полно самых интересных вещей, которые можно осуществить, которые можно создать… на всё это и вечности не хватит. Но, в первую очередь, я возведу человечество на вершину. Может не самую высокую, но всё же. Сделаю человечество этого мира столь великим, что о нём будут говорить и в других мирах. Чем не цель? — спросил Никита у старика.
— Цель действительно очень достойная. Да и силы, как и знания, для такого у тебя более чем имеются.
В этот момент из-за горизонта показался Солнечный диск, осветивший прямыми лучами лица двух говоривших.
— Посмотри на Солнце, Тирк. Посмотри и запомни эту картину, отпечатай её так глубоко, как только сможешь. Это воспоминание тебе пригодится. И пригодится на очень долгое время.
Старик медленно кивнул и зажмурил веки красных глаз, из которых потекли слёзы. Глаза резко открылись, чтобы увидеть картину рассвета над городом потухшей цивилизации. Глаза старика смотрели живым взглядом на свет Солнца пару секунд, а потом взгляд начал затуманиваться, стекленеть, пока не стало понятно, что душа уже покинула тело того, кто многие века считался богом.
Никита встал и вынул лезвие своего посоха из тела Тирка и ещё раз посмотрел на Солнце, улыбаясь свету.
— Ты проделал колоссально-масштабную работу, Тирк, но не прокатило.
После этих слов Никита телепортировался, оставляя только так и продолжающее сидеть на каменной скамье тело иссыхающего старика, смотрящего стеклянными глазами на восход Солнца в этом мёртвом городе.
— Не может быть… сказать честно, я поражён тому, что ты всё ещё жив. Сколько лет прошло для тебя, если не секрет, если ты уже полон сил и здоровья?
— Шесть тысяч лет. Спасибо тебе за этот срок, мне очень понравилось висеть в космической пустоте веками, настолько понравилось, что и я в ответ тебя отблагодарить хочу. Подарю тебе уютное гнёздышко, где ты будешь отдыхать долго-долго.
— Хм, гонору ты набрался за эти годы, а силёнок-то хватит на такое!? — сказал мне Маал-Ег’Рано, раскрывая свою силу и надавливая на реальность.
Вот только вокруг нас вспыхнули и засветились несколько десятков кругов и всё давление спало.
— Удивлён, как я вижу? Это хорошо, значит я чего-то, но добился за годы нашей разлуки. Но то, что ты видел, только начало. Позволь мне продемонстрировать тебе все мои старания, я ведь так долго этого ждал…
— Вижу, ты действительно стал сильнее, да и знаний у тебя изрядно прибавилось, — прервал меня Маал-Ег’Рано. — Смог запереть меня тут… но что дальше? Как ты дальше собрался поступать? Тебе меня не убить — Архидемоны вообще очень трудноубиваемы…
— Зачем? — прервал я его в ответ. — Архидемоны вообще очень трудноубиваемы, так на кой стараться? Проще, намного проще тебя просто запечатать, — сказал я и показал появившийся у меня в руках посох. В нём были заточены Ингу, много сильных демонов, каждый из двенадцати «богов» Земли, а так же ещё несколько сильных тварей. Но сейчас их там нет. Все они стали едиными с этим посохом. Одним целым. Я перековал посох, в качестве нового материала используя квази-живую пико-материю. Новый Артефакт получился очень сильным и теперь обладает самыми невероятными свойствами. Например, полиморфизм стал для этого артефакта естественным свойством, и посох теперь, лишь одна из форм артефакта, которую он свободно меняет по моим ментальным командам. Ну и естественно, его силы для запечатывания в себе Архидемона более чем достаточно.