— Мне наплевать на клочки бумаги! Мне нужны головы Арчила и Габо! — прохрипел абрек.
— Подожди, как раз в этих-то клочках все дело. Когда Габо взял свое заявление, Арчил понял, что колхозу пришел конец. Сейчас бы еще один удар — и весна пройдет мимо этих голодранцев!
Абрек залпом выпил целый рог араки.
— Тот, кто обидит Хангоева, долго не будет смотреть на солнце!
— Ты бы сейчас пил из этого рога за упокой моей души, если б я не пригнал своих быков к Арчилу. Потому и сижу сейчас рядом с тобой, что знаю больное место Арчила. Весна! Пахать надо, а рабочего скота нет! Где бы искали они быков, как ты думаешь? — Он заглянул в мутные глаза гостя. — Ко мне, бы и пришли! Лучше пусть пашут моими быками, чем мне гнить в земле.
— А ты хитрец, Цуг! — с восхищением сказал гость.
— Если бы быков они отняли у меня силой, из колхоза бы не вышли ни Хыбы, ни Лекса, ни Чипи, ни Уасо. К Арчилу примкнули бы даже те, кто с ним не в ладу.
Хозяин еще подлил араки в рог гостя.
— Арчил догадался, что проглотил нож, измазанный медом, но было уже поздно. Хорошо сработал язык Хуты, а за ним языки спесивых Хыбы и Лексы. — Цуг захихикал, потирая руки.
Абрек потряс над головой револьвером.
— Да, ты их обхитрил. Но я не занимаюсь политикой, мне с какой стороны обойти Арчила и Габо?
— Арчил бы пожертвовал своей головой, лишь бы завтра с Процентов был слышен скрип плуга!
— Чего же мы ждем? Подстрелим Арчила, и Проценты некому будет пахать.
— Не-е-т, ни за что! Сегодня прикончим Арчила, а завтра Габо и Чипи вспашут Проценты без быков, на себе. Пусть пока живет! Если весной ничего не посеет, то что он соберет осенью? Колхозники разбежались, в землю не упало ни одного зерна! Нам бы еще немного времени, совсем немного! Две недели, десять дней! Весна минует, и эти дармоеды прочувствуют на своей шкуре добродетели Арчила и его колхоза.
— Опять политика? — абрек сплюнул.
— Как хочешь называй!
— Из леса хорошо видны Проценты. Завтра устрою засаду и возьму на мушку весь участок.
— Нет, Иба! Я же сказал, что мы не убиваем людей! — Цуг привычно растягивал слова. — Колхозники взяли свои заявления обратно, но скот пока находится в общем хлеву… Там и мои быки.
— Почему ты до сих пор не забрал их?
Хозяин смотрел мимо гостя.
— Их стережет придурковатый Тома, брат Уасо. Грозится никого близко не подпустить.
— Найдется и для него пуля!
— Надо угнать колхозный скот и вместе с ним коней Габо и Арчила. Пусть Арчил останется без своего Дзерана!
— Сделаю… — Гость хотел встать, но пошатнулся. Цуг поддержал его.
— Выспись сначала… Я бы и сам их угнал, но мне надо быть здесь… перед глазами моего друга Арчила…
Хангоев что-то пробормотал напоследок, повалился на лавку и захрапел. В доме стало тихо.
«Вместе с Арчилом ты скоро слопаешь собственную голову, — думал Цуг, глядя на спящего Хангоева. — Арчил и Габо не хуже тебя стреляют… — Он залпом выпил полный рог араки. — Подохнет бык, останется мясо, поломаются сани, используем на дрова! Я-то ничего не теряю. Пусть абрек угонит колхозный скот, потом я стравлю его с председателем. В мутной воде легче рыба ловится…»
Цуг открыл окно. Начинало светать.
«Наверное, уже протрезвел!» — решил Цуг и ногой ткнул абрека.
— Поднимайся, Иба!
Через полчаса после ухода Хангоева Цуг постучал в двери Арчила.
— Беда, Арчил, — испуганно зашептал он. — Абреки скот угнали!
— Как ты узнал об этом? — Арчил похолодел.
— Сердце, Арчил, всегда беду чует. Я как-то не доверяю пастуху Тома и пришел проведать своих быков. Пришел и…
Арчил дальше не стал слушать и бросился к выходу.
— Я скажу Габо и Иосу! — крикнул ему вдогонку Цуг и почесал от удовольствия грудь. Он отправился было к дому Габо, но раздумал: «У этого левши тяжелая рука! Кто знает, что ему в голову взбредет. Зачем спешить? Пусть пока абрек прикончит председателя…»
Спустя полчаса Цуг стучался в дом к Иосу:
— Тревога, тревога, Иос! Абреки скот угнали!
«Подохнет бык, останется мясо, поломаются сани, используем на дрова! Я вам покажу, как надо строить колхоз!» — хихикал Цуг, сын богача Хитора.
…В колхозном хлеву было пусто. Связанный сторож Тома валялся в углу. Арчил разрезал стянутые веревкой руки и ноги сторожа, вынул изо рта набухшую паклю.