Арчил схватил его за руку:
— Его очередь еще не настала!
— Оставь меня! Я не хочу с кулаками быть в одном колхозе!
— Иос, опомнись, пойдем! Только на один день!
— Хорошо, на один день согласен! Но только на один день!
— Винтовку спрячь под черкеской, — сказал Арчил.
Иос удивился:
— Ты что, на смертный бой зовешь или на пахоту?
— И на бой, и на пахоту.
Иос достал с чердака обрез и спрятал под черкеской.
Солнце еще не взошло, но упряжь была уже готова. Чипи в поле не вышел, остался в ауле. Раненый Габо — тоже. Не хватало и одного погонщика. Председатель держался за рукоятку плуга, Иос вел упряжку быков.
— Иос, спрячь голову за бычью спину. Если что — пуля Хангоева попадет в быка…
— А ты что, бессмертный? Ведь ты же не прячешься, — рассмеялся Иос.
Председатель смотрел на загоревшийся восток и улыбался.
Вдруг со стороны леса раздался выстрел, и коричневый бычок Габо, замычав, упал в борозду.
Арчил и Иос упали рядом с бычком.
— Нагни голову… — прошептал Арчил.
— А зачем мне голова, если эти бандиты убивают рабочий скот!
Зарядив винтовку, Иос отполз в сторону.
Выстрелы участились. Видно, их услышали в ауле. Появились Чипи, Теро, Уасо, прихрамывающий Габо.
С противоположной стороны глубокой балки послышался зычный голос уходящего Хангоева:
— Арчил! Не пахать тебе землю Процентов!
Только тут Габо увидел своего коричневого быка в борозде.
Он встретился взглядом с Арчилом. Оба разом отвернулись.
Дядя Иорам постукивает тонкой хворостинкой по голенищу сапога.
— Невозможно заглянуть в сердце человека. А может, так лучше? Ведь глядеть в иное сердце — все равно что в пустую могилу! Что я понимал тогда? Слишком много было сил у Габо, слишком большая отвага… Дай ему волю — он не знаю что натворил бы. Но почему Арчил пошел за помощью к Цугу? Этого не поняли ни Иос, ни Чипи, ни Габо… И еще… — Иорам ткнул пальцем в мою записную книжку. — Габо не знал о том, что Хангоев угнал колхозный скот по наущению Цуга. Я могу поклясться, что Габо ничего об этом не знал! Знал ли Арчил? Знал, но, выжидая, пока не трогал богача. Почему? — сам себя спрашивает дядя Иорам. — Наверное, потому, что Цуг был в маске. Убей его в этой маске, и не увидели бы истинного его лица колхозники. Хотя, что там говорить, пиши так: Проценты пашет Цуг… Не удивляйся, слушай дальше.
…В контору к Арчилу зашел Иос.
— Я готов идти на поле, председатель!
Арчил нахмурился.
— Ты хочешь, чтобы мы стали хорошей мишенью для абрека и чтобы все кричали: посмотрите, мол, какие мы храбрые!
— Плевать мне на абрека! Я буду пахать.
— Нет, ты не будешь пахать сегодня!
— А кто же будет?
— Цуг, — отрезал он.
Иосу показалось, что он ослышался.
— Цуг и его сын Аслан, — пояснил председатель.
Иос не мог вымолвить ни слова. Арчил подошел к нему ближе.
— Сегодня очередь Цуга и его сына Аслана. Ты же сам слышал, я ему в прошлый раз обещал.
— Ты смеешься надо мной, — нахмурился Иос.
— Я не смеюсь, а приказываю, и горе тому, кто ослушается.
…Цуг встретил их, широко улыбаясь. Домашние спали, но хозяин мгновенно разбудил всех.
— Поди заколи барана, — толкнул в бок он сына.
— Не затем пришли, — остановил его Арчил, исподлобья осматривая комнату. Интересно, на этой ли лавке вчера вечером сидел Хангоев?
— Колхозу нужна твоя помощь, Цуг.
Цуг просиял.
— Готов пожертвовать своей головой, — сказал он, искоса взглянув на хмурого Иоса.
— Твоя голова нам ни к чему. — Суровый голос председателя приободрил Иоса. — Носи свою голову на здоровье, может, она пригодится тебе и дальше.
Цуг развел руками:
— К вашим услугам.
— Хорошо. Упряжь готова, ждет плугаря и погонщика.
У Цуга побелело лицо, острый подбородок затрясся.
— Да… но… я хотел сказать… У меня почки болят, выпрямиться не могу…
— Как раз кстати! Когда держишься за рукоятку плуга, незачем смотреть в небо.
— Да, но я еще хотел сказать… Аслан никогда даже грабли не держал в руках.
Иос, глядя на бледное лицо Цуга, подумал: «Как будто Арчил его отправляет не на пашню — на тот свет».
— Человек должен уметь все, что требует новое время, — сказал Арчил.
Иос почувствовал: это приказ; если его откажутся выполнять, председатель готов разрядить в ослушника револьвер.
— А где же Чипи и Габо?! — вскричал отчаявшийся хозяин. Он готов был дать скот, но чтобы пахать землю самому…