— Чипи трясет лихорадка. Габо ранен.
— А чем занят Иос? Или ты сам?
— Иоса вызывают в Телави по поводу убийства абрека, а я еду с ним.
— Еще я хотел сказать, Арчил, что…
— Мы с Иосом будем ждать до… — Арчил обернулся с порога: — До восхода солнца вы должны сделать два круга!
Иос шел за Арчилом и удивлялся: сегодня и вправду председатель приказывает! Иос не горел желанием идти с ним, но любопытство не отпускало его, и он шел за Арчилом.
Быков они подогнали к пашне, а сами присели на меже у леса. Показались, испуганно озираясь, Цуг с Асланом.
— Разъезжать верхом и произносить застольные речи легче, чем возиться со скотом и плугом, — сказал Арчил.
Иос зарядил винтовку.
— Для такого холопа, как я, охранять Цуга — дело чести, не правда ли, председатель? Ведь у него не такая дешевая кровь, как у меня!
Арчил будто не понял иронии Иоса.
— Сегодня тебе это не понадобится, Иос.
— Дай бог, чтобы Хангоев присмирел.
— Абрек не будет стрелять в своего сообщника.
Рука Иоса застыла на прикладе.
— Как?..
— Хангоев не будет стрелять в своего сообщника, — невозмутимо повторил Арчил.
Иос приподнялся.
— Если Цуг с абреком заодно, тогда почему он отдал колхозу пять быков?
— Это для отвода глаз. И для того, чтобы сбежали из колхоза такие дураки, как Иос и Габо.
Удивленный Иос лег рядом с Арчилом на траву. Взошло солнце, над росистым лугом поднялся пар, и зазеленевший лес наполнился птичьим гомоном.
— Видишь, Иос! Хангоев присмирел, как ягненок, и больше не намерен стрелять, — сказал Арчил.
— Скажи-ка, председатель, — Иос подбородком уперся в ложе винтовки, — кого же мы стережем?
Председатель хотел что-то сказать, но конский топот привлек его. По узкой меже скакал на своем жеребце Габо.
— Вот кого мы стережем!
— У него винтовка! Интересно, куда же он мчится как ураган? — пробормотал Иос.
— Опять набедокурит неугомонный Дзуака, — озабоченно сказал Арчил и бросился наперерез всаднику.
Иос видел, как, прыгнув с обрыва, Арчил оказался на крупе жеребца. Кора заржал и встал на дыбы. Оба друга очутились на земле.
Будь к ним немного ближе, Иос услышал бы разговор:
— Куда ты, Дзуака? Вернись!
— С Цугом окончательно снюхался? Кого охраняешь?
— Сегодня абрек не стрелял…
— Еще бы! При такой охране… Ты один в колхозе остался?
— Я бы один не остался, если бы не такие, как вы с Иосом!
— Зачем тебе бедняки Иос и Габо, когда ты принимаешь в колхоз кулаков! Как милостыню берешь у них быков!
— Где его заявление, Дзуака? Кто его видел? Это выдумал сам Цуг и разнес по аулу устами Хыбы и Лексы. Ты говоришь о быках. Что они стоят по сравнению с целым стадом, за которое бьется Цуг? Но ему не долго им владеть, потому что быки достались ему ценой людской крови и пота… — Арчил задыхался от волнения. — Да, правы Хыбы и Лекса! Какой председатель из сына простого каменотеса? Хотел как лучше, а получилось… В нашем ауле немало людей, которые готовы, как Хута, пойти на поклон к Цугу. Цуг только и ждет, чтобы привлечь их к себе. Помни, Дзуака: Цугу удастся склонить на свою сторону колеблющихся середняков, если мы и дальше будем драться между собой…
Арчил умолк. Молчал и Габо. Председатель снова заговорил:
— Аульчане смотрели на Цуга искоса, и он спрятал свои клыки. Теперь у него нашлись сочувствующие. У меня волосы встают дыбом при одной мысли… Не дай бог, если Цуг вправду подаст заявление в колхоз! А покончишь с ним сейчас, из него сделают мученика. Устал я, Дзуака, очень устал. Спотыкаюсь на каждом шагу, и нет человека, который бы поддержал меня. Ты тоже отвернулся от меня, Дзуака…
— До каких пор мы будем зависеть от Цуга? — сурово спросил Габо.
— Не торопись, Дзуака!
— Опять «не торопись»! Жди, пока они не сожгут дотла твой колхоз!
Габо сел на Кора и ускакал.
Невдалеке пахавший землю Цуг слышал их разговор…
Подъехал рассыльный из сельсовета и сообщил, что Арчила и Иоса вызывают в Телави.
VI
В ночь, когда Арчил с Иосом отправились в Телави, загорелся колхозный хлев. Пламя рвалось к небу, скот метался в закрытом помещении. Сторож Тома звал на помощь, но не мог перекричать испуганное мычание и ржание животных.
— Люди! Люди! Колхозный хлев горит! Люди, помогите! Скот сгорит заживо!
Горели деревянные стены, пылала иссохшая дранка, в головешку превратился железный засов, просунутый в скобы на дверях. Пламя подбиралось к животным, сбившимся в ревущий комок посередине хлева: Встав на дыбы, Кора передними копытами бил по стене, но не так-то легко было вырваться из горящего ада.