— Так что в следующий раз будем закрывать дверь, — сказала Катя, снова обвивая руками мою шею.
— А что в этот раз?
— Уже ничего.
Катя снова поцеловала меня, опускаясь спиной на кровать.
Я сидел за столиком в местном баре, ожидая возвращения Златана. Хотя баром это место только приходящие называли, другие говорили просто «Забегаловка». Хотя название у заведения было «Ширма». Но вскоре это задание забылось и бар начали называть, как называли сейчас. Хозяин даже название сменил в итоге. Вот, что может людское мнение сделать, оказывается.
Златан отсутствовал минут через десять, затем пришел, держа в руках две кружки с брагой. Другое спиртное в барах продавать было запрещено. Так что, если кто-то хотел купить водки, то шел на рынок, а купив, пил дома, чтобы людей не смущать. Конечно, это довольно строго, но иначе половина населения Лавры спилась бы в первые же годы. У слишком многих Заражение отняли близких.
— Так, бери, Федор Алексеевич, — сказал Златан, ставя передо мной одну из кружек.
— Блин, Злат, знаешь же, что не люблю, когда меня так величают, — поморщился я, услышав из уст друга свое полное имя-отчество.
— Начальству, значит, можно, а мне нет? — удивленно поинтересовался тот.
— Начальство это начальство. А ты мой сослуживец.
— Я был твоим сослуживцем, — Златан поднял палец, потом отпил бражки и продолжил. — А теперь я майор, командир ДРГ.
— Я больше не военный, Злат. Обычный проводник. И работаю только один, — я сделал из кружки несколько глотков. Брага оказалась довольно хорошей и забористой.
— Ага, видел. Один, а девушка тогда кто? — Златан усмехнулся.
— Катя. Она моя… не знаю даже, как и объяснить.
— Да скажи просто — девушка.
— Она не просто девушка, Злат. Я ее знаю почти всю свою сознательную жизнь. Андрюху помнишь? — я посмотрел на Златана и тот кивнул. — Так вот, она его сестра. Родная. Больше, я думаю, ничего объяснять не нужно.
— Ага… А Андрей знает о том, что вы… вместе?
— Нет, пока что.
— Думаешь, он не будет против ваших отношений?
— Вот не знаю, Злат. Не знаю. Честно, я боюсь, — я сидел, поворачивая стоящую на столе кружку. Помолчав немного, продолжил говорить. — Мне даже в «Вымпеле» так страшно на операциях не было, как сейчас.
Златан захлебнулся брагой. Блин, я ведь и забыл, погруженный в раздумья, что он не знает о том, что я в ЦСН служил. Ну все, теперь точно, как прокашляется, будет к себе звать. Прокашлялся Златан быстро, потом допил брагу и посмотрел на меня.
— И сколько ты в «Вымпеле» прослужил? — вполголоса спросил он. Понимает, что о таком кому попало знать не стоит.
— Три года. Уволен со службы по причине провала операции.
— Провала операции?
— Угу. Дело под Грозном было… — начал рассказывать я.
Пять лет назад. Чеченская республика, окрестности города Грозный.
Я лежал за старым пнем, держа в руках привычную СВД С. Маскхалат отлично защищал меня от взглядов, так что когда боевики появились в поле моего зрения, никто из них меня не заметил. Не услышали они и звука выстрела, только увидели, как один из них валится на землю, сбитый моей пулей. Они даже остановиться толком не успели, когда я прострелил голову еще одному. Только после этого они залегли.
— Проф, ответь Кремню, — раздался в рации голос командира.
Я отпустил рукоять винтовки, и, не отрываясь от наблюдения, нажал клавишу передачи. После моего доклада о том, что у противника еще минус два бойца, командир скомандовал мне отходить к группе.
— Так точно, отхожу, — ответил я, и отключился.
Потом обернулся, чтобы наметить путь, и начал медленно отползать назад. Двигался медленно, так как террористы, хоть и были далеко, но все-таки могли разглядеть движения травы и просто выстрелить. А умирать так по-глупому, когда рядом мои товарищи пытаются спасти моего лучшего друга, мягко говоря, нельзя. Так что полз медленно, держа винтовку за ремень, чтобы та не мешала. И только метров через десять развернулся спиной, и пополз вперед.
Когда я выполз из кустов, Вася поднял на меня автомат. Но увидев, что это свой, опустил его. Всего нас было пятеро, остальная часть сводной группы погибла при отходе. Мы тоже могли в любой момент потерять одного из наших. Я подошел к плащ-палатке, на котором лежал Андрей. Он был бес сознания. Рядом сидел наш санитар, пытаясь хоть как-то улучшить состояние Андрея.
— Как он, Бинт? — спросил я, приседая на корточки возле друга. Винтовку держал в руке.
— Жить будет. Но если мы не попадем на базу в течение суток, он может лишиться возможности ходить, — ответил санитар, стараясь не смотреть мне в глаза.