Андрей взялся за руку, и я дернул его, помогая встать. С трудом, но мне удалось поднять его. Поднявшись, Андрей сразу же сжал меня в своих крепких объятиях. У меня даже ребра заскрипели от них.
— Отпусти меня, бугай, задушишь, — прохрипел я, так как воздуха мне катастрофически не хватало.
— Ой! Извини, Федя, — неловко извинился Андрея, и сразу отпустил меня.
— Не извиняйся. Просто в следующий раз подумай, прежде чем сжимать кого-то в объятиях. Иначе, сожмешь вот так, и все, нет друга, — пошутил я, глядя на друга строгим взглядом.
На самом деле, злости не было. Я был рад встрече с лучшим другом, но все-таки решил его поучить. Глядя на Андрея, я вспомнил фразу про людей, которые живут в холодильнике. Вот эта фраза точно про него, не иначе. Потому что с того времени, как мы в последний раз встречались, он вообще не изменился. Только седины немного в волосах прибавилось, да и шрамов больше. А так, что был «шкафом», что и остался им же. Он даже стиль одежды не изменил, все также ходит в камуфляжных брюках и футболке «Армия России».
— Слушай, а как ты узнал, что я здесь живу? — наконец заговорил Андрей, глядя на меня.
Ответить я не успел, потому что в прихожую вернулась Катя. Увидев сестру, Андрей тут же сжал ее в объятиях, и так они стояли несколько минут. Судя по всему, мой лучший друг очень сильно волновался за Катю, раз так рад ее возвращению.
— Вижу, вы уже встретились, — заметила Катя, когда Андрей отпустил ее.
— Ага. Уже и подраться успели, — улыбнулся я.
— В смысле? — не поняла Катя. Она посмотрела сначала на Андрея, а потом на меня.
— Этот молодой человек попытался меня задушить, но не смог. Ему помешал паркет.
Я посмотрел на Андрея и невольно улыбнулся. Тот стоял возле сестры, весь сжавшись, будто бы ему было холодно. Видимо, ему было очень неловко из-за нашей драки. Катя посмотрела на брата, намереваясь его отругать, но увидев его, засмеялась. Тот посмотрел на нее, не понимая, что происходит. Потом до него дошло, что Катя смеется из-за его вида, и он тоже улыбнулся.
— Блин, ну вы двое, даете, — отсмеявшись, произнесла Катя. Потом снова засмеялась, глядя на брата.
— Он первый начал. Я всего лишь отбивался, — я указал на Андрея пальцем.
— А не надо было так тихо заходить. Знаешь же, что я могу выкинуть что-то подобное, — тихо проворчал тот, глядя на меня. Но он не злился, это я точно знал.
— Ладно, забияки, идем на кухню. Там обсудим все наши приключения, — позвала нас Катя, и сразу же пошла на кухню.
Я сидел за столом и нарезал на салат лук. У меня в глазах постоянно щипало от выделяемого луком аромата, вдобавок, глаза еще и слезились. Так что, когда влаги в глазах становилось слишком много, мне приходилось периодически протирать их. Катя сидела напротив меня и резала огурцы, при этом иногда поднимая на меня взгляд и улыбаясь.
— Да что ж такое то, — проворчал я, в очередной раз протирая глаза.
— Что, давно лук не резал? — ехидно поинтересовалась Катя, поднимая на меня свои глаза.
— Давно. Обычно без него обходился.
— А зря, лук полезный.
— С этим я не спорю. Но вот резать лук сложно и неприятно.
— Терпи, казак, атаманом станешь, — улыбнулась Катя.
Я лишь вздохнул, и продолжил резать лук. Отвечать что-то было бессмысленно, это мне было известно уже давно. Катю переспорить было нереально еще в детстве, а сейчас тем более. В это время из коридора донеслись шаги, потом хлопнула дверь, и в кухню зашел Андрей, несший в руках небольшую вязанку дров.
— Ну, наконец-то. Ты чего так долго? — обратилась к брату Катя, когда тот пришел.
— Да Пашку встретил. Разговорились, — Андрей ответил уже из коридора, потому что, когда Катя заговорила с ним, он относил куртку. — Прости, что так долго.
— Ладно, не извиняйся. Разжигай, давай.
— Давай, лучше я разожгу, — предложил я, потому что резать лук мне уже надоело.
— Давай. Только сначала руки вытри, — согласилась Катя.
Я встал со своего стула, и переложил нарезанный лук в тарелку, стоящую рядом со мной. Потом положил тарелку в раковину, вытер руки, и подошел к «буржуйке». Андрей в это время сел за стол, и Катя сразу же передала ему остатки лука. Я лишь усмехнулся, когда он попытался отговориться от этой работы, и начал разжигать печку. Благо, щепки, бумага и береста, лежали возле нее. Первым делом в печку легла бумага, потом немного бересты. Следом за ними я положил колодцем щепочки, и поджег бумагу.
Огонь весело трещал щепочками, и можно было класть дрова, что и было сделано. Дрова загорелись, и я закрыл дверь, чтобы не дымило, а затем подрегулировал поддувало. Дрова в печке затрещали сильнее, когда приток воздуха усилился. Теперь можно заканчивать.