— Хорошо, — Александр ждал, когда она расправится с салфеткой, что взяла мгновением раньше, чтобы попрощаться и уйти.
— А вы? — спросила она, промокнув уголки губ и зажав салфетку в кулаке.
— Поиграть в шахматы с профессором.
— Но ведь он пошел спать, — напомнила Ольга.
— Вы тоже заметили? — усмехнулся Саша.
— Я не очень хорошо играю, — Оля виновато пожала плечом, — но если хотите, я подменю профессора.
Александр медленно улыбнулся: сначала улыбка растянула уголки губ, потом приподняла их, потом потеплел взгляд и, наконец, приняли участие другие мимические мышцы. Оля же, наоборот, отклонилась назад, будто пожалела о своем предложении.
— Конечно, хочу.
6
Федор Иванович обрадовал подопечного через день:
— Двадцать шестого у тебя будет разрешение на выезд.
— Замечательно! Это всегда делается так быстро?
— У тебя на отдых осталось каких-то несчастных две недели. Разве можно медлить? И потом, да, для корпорации время всегда ценно. Пока мы ее часть, можно пользоваться.
— Пока мы ее часть, — повторил Александр и встретил взгляд старика.
— Конечно, если у тебя появилась подружка, и ты хочешь провести остаток отпуска здесь…
Саша вскинул брови, а потом проследил за взглядом старика. В конец очереди к раздаче встала Ольга. Он усмехнулся, возвращая взгляд к ученому.
— Девушка определенно смотрит тебе в затылок, но вряд ли решится подойти, — казалось, профессор смакует проявление симпатии к его живому проекту.
— Да.
— И ты не позовешь, не обернешься, не подашь знака? — удивился профессор, и мужчина отрицательно качнул головой. — Но почему?
— Что бы это ни было: простая нерешительность или комплекс неполноценности — это слабость. И она потакает ей, даже не пытаясь переступить. У нее на шаг — миллион возможностей и больше половины она отметает только из-за собственных ограничений. Она не ценит, даже не осознает, что за ее свободу выбора и действий полтора миллиона недочело… — Саша отвернулся от внимательных голубых глаз Высоцкого, — отдали бы все что есть, жизнь. Но даже она нам не принадлежит.
— Саша… — Федор Иванович тихим голосом попытался остановить собеседника, но мужчина игнорировал.
— Как я могу относиться к подобным личностям? Могу ли, должен ли их уважать?
— Доброе утро, — послышался тихий голос за спиной и Александр резко развернулся всем корпусом, — можно к вам?
Живой проект кинул быстрый взгляд на профессора, но тот молчал, лишь в глазах застыл насмешливый вызов.
— Конечно, — Александр за локоть подвину Ольгу вперед себя, холодным взглядом смерив стоящих за ним людей, в чьих глазах закипало возмущение. После этого он не взглянул на ученого и не отпустил Ольгу, лишь переместив ладонь чуть выше по ее плечу. В полушаге впереди, на уровне его подбородка замерла ее макушка. Через пару минут осознав, что приходится удерживать себя, чтобы не приблизиться к ней, почувствовать аромат и гладкость ее волос, Саша разжал ладонь и поднял подбородок выше. Ладонь казалась раскаленной.
— Саша, вы знаете, где здесь спортивный инвентарь? — спросила Ольга, когда они втроем уселись за столик.
— Знаю.
— Покажите после завтрака?
— Разве, после завтрака вам не нужно работать?
— Мальчик мой, — усмехнулся Федор Иванович, — даже у сотрудников станции бывают выходные.
Александр засмеялся и пообещал:
— Покажу.
На улице было необыкновенно тепло: всего минус десять. Александр и сам соскучился по лыжам, но не планировал бегать здесь, в Арктике. Ольга изменила его решение и нельзя сказать, что он сильно противился. Когда они вышли на воздух и надели лыжи, Оля обернулась к спутнику. Он кивнул ей: «Вперед!»
С полминуты Саша наблюдал за ней. На лыжах Ольга бегала явно лучше, чем играла в шахматы — надо будет сказать. Кажется, это может сойти за комплимент. Живой проект засмеялся и двинулся следом.
— Как же хорошо!
Ольга вытянулась на лавочке в спортзале, пока Саша сдавал лыжи в примыкающем помещении. Сейчас здесь играли в баскетбол. То и дело слышались крики играющих и удары мяча. На лавках по периметру зала сидели несколько человек, ждущих своей очереди или просто наблюдающих. Александр подошел к Ольге.
— Знаете, чего я хочу? — спросила женщина, глядя на него снизу вверх. Она еле заметно улыбалась и не спешила подниматься, своей расслабленной позой выдавая удовлетворенную усталость и беззащитность, кои можно было посчитать как проявлением доверия, так и желанием довериться.