Когда его губы вытянулись в линию, плохо напоминающую улыбку, Рита предпочла отвернуться, но услышав вопрос, все же обернулась.
— Это ты от лица человечества и корпорации признаешь, что живой проект все же может считаться мужчиной?
Рита открыла рот, начиная подозревать, что зря сюда явилась. И все же покинуть негостеприимную квартирку сейчас было бы слишком унизительным.
— От своего лица — да, определенно, — ответила она как можно более миролюбиво.
— Но если я оставлю эту пробку на растерзание более опытного человека, то есть тебя, то мужчиной я считаться перестану?
— Ты издеваешься?! — возмутилась она. — Зачем ты все принимаешь так серьезно? Зачем все усложнять?
Александр не ответил.
Рита отвернулась к столу. Живой проект с минуту наблюдал ее фигуру, колдующую над бутылкой шампанского. Тонкая ткань платья мало что скрывала, и потому отводить взгляд не было никакого желания.
Когда послышался хлопок, Рита натянуто засмеялась и разлила шампанское по бокалам. В комнате по-прежнему было очень холодно, женщина чуть ли не постукивала зубами в такт бешено колотящегося сердца, а кожу покрыли мурашки. Сжав ледяными ладонями ножки бокалов и развернувшись, Рита поняла, что живой проект все время наблюдал за ней. Глубоко вздохнув, она успокоилась, но пройдя пару шагов, замерла: рядом с креслом, занятым хозяином комнаты, сесть было некуда. Усмехнувшись, она всунула в его ладонь бокал и скользнула на колени.
— Как же тут холодно, — засмеялась напряженно, внимательно наблюдая за Александром.
Именно такой реакции от своего появления она ожидала изначально. Именно такого взгляда хотела добиться, но несколько раньше.
— Знал бы ты, сколько я отвалила за эту бутылку! Виноградники были явно не в приоритете во время долгой зимы, до сих пор на полках одна синтетика. Ты же наверняка еще не пробовал настоящего вина?! Я проштудировала права живых проектов, — торопливо продолжала она, — вам не запрещается…
Александр сфокусировал взгляд на ее лице и чуть качнул бокалом, будто только ощутив его в ладони.
— Да, — улыбнулась Рита, — с Днем рожденья, Сашенька! За твое здоровье! — она приподняла бокал с ароматным, постреливающим крохотными пузырьками напитком.
Прежде чем ответить, Александр глубоко вздохнул.
— Это в порядке вещей: пить за здоровье подрывающие это здоровье напитки?
— Что?
Он широко улыбнулся, обнажив ряд идеальных белых зубов. Эта улыбка показалась Рите неуместной и слишком открытой. Пытаясь не обращать на нее внимания, она потянулась вперед, чтобы чокнуться. Раздался псевдо-звон посудного пластика и женщина отпила. После этого остановила выжидающий взгляд на лице Александра. Он перестал улыбаться, глядя на бокал в своей руке. Рита не находила и тени тех переживаний, что охватили его минутами раньше. На лице живого проекта застыла грусть, близкая к муке, но будто не переходящая черту: балансирующая на грани принятия самой себя — чистая грусть. Рита ожидала всех возможных, по ее мнению, реакций на свой приход и невысказанное, но очевидное предложение. То, что она увидела, покоробило ее, если не сказать большего — обвинило. Смутившись, девушка поставила бокал на тумбочку и повернулась к коллеге.
— Саша, я… — она нахмурилась и тряхнула головой, Александр поднял к ней взгляд, — я не хотела подшутить над тобой или… ничего такого, — она и сама не понимала, что заставляет ее оправдываться, — я хотела… быть с тобой в этот день… хотела сделать тебе хорошо. Хотела…
Он неожиданно рассмеялся, громко и тем более обидно. Ее подбородок задрожал, черты лица мимолетно искривились. Рита сжала челюсти и положила холодную ладошку на его щеку.
— Ты ненавидишь нас, — прошептала без тени вопроса в голосе.
Он не ответил.
Через минуту, стараясь быть как можно тише, незаметнее, пытаясь раствориться в воздухе, Рита покинула его квартирку.
Александр сидел еще пару минут, дыша полной грудью, крепко закрыв глаза и сжав зубы. Потом, все еще держа бокал шампанского, прошел в ванную комнату. Замерев напротив зеркала, он какое-то время смотрел на свое отражение. Потом, чокнувшись с зеркалом, прошептал:
— С Днем рожденья… за твое здоровье…
И вылил шампанское в раковину.
3
Утро восьмого сентября встретило Александра тяжелыми тучами, но без дождя. Кроме него по утрам вокруг комплекса LPI бегали еще двое. Оба в одно время — приблизительно за час до начала рабочего дня — они только выходили на улицу, когда живой проект добегал второй круг и заходил в здание. Таким образом, после пробежки у него оставался еще целый час для того, чтобы принять душ, избавиться от щетины, одеться и быть в офисе раньше коллег. Такой порядок стал привычным около четырех лет назад, когда руководство, не имея в виду ничего конкретного и не предлагая путей решения, намекнуло, что своим появлением в финансовом крыле по утрам он отвлекает персонал, способный его видеть.