После этой операции потрепанный полк пополнили новобранцами, дали отдохнуть две недели и перебросили к самой границе с Пакистаном. Рогожин, получивший сержантские лычки да благодарность командования, от полка отстал. Уцелев в бою, он умудрился подхватить гепатит, напившись воды из казавшегося кристально чистым источника. Отлежав в госпитале положенный срок, он получил предписание вернуться в часть и продолжить выполнение интернационального долга.
Белел снежными шапками Гиндукуш, бросал песок в глаза порывистый ветер, прилетавший из пустынь Пуштунистана, заунывно кричали муллы из-под лазоревых куполов мечетей…
Ничего в Афганистане не изменилось. Правда, прибавилось сгоревшей техники в кюветах и стрелять стали даже там, где раньше было спокойно.
Глава 2
Берегитесь, вы все, которые желали бы стать Помпеями! Война – это волк, она может прийти и к вашей двери.
Добираться до полка Рогожину пришлось несколько дней: где подсаживаясь на броню попутных колонн, а по большей части – на «вертушках». Новый взводный, лейтенант Новиков, оказался бывалым воякой. Он оборвал на полуслове рапорт Рогожина о прибытии, жестом руки предложив садиться.
По дрожащим рукам и черным кругам под глазами было видно, как мучается лейтенант от страшной головной боли – обычного следствия тяжелой контузии и сильного сотрясения мозга. Лимонно-желтый цвет кожи говорил о лихорадке, которую взводный, должно быть, подхватил в какой-нибудь низине, кишащей малярийными комарами.
Перекатывая тлеющую сигарету из одного угла рта в другой и почесывая грудь под десантским тельником, он с достоинством цедил слова. Как и положено боевому офицеру.
– Хорошо, Рогожин, что ты нюхнул пороха. У нас времени на обкатку нет. От свиста пуль над башкой не отвык?
– Если и подзабыл, то быстро вспомню!
– Лады! – Лейтенант плеснул в жестяную кружку водки.
Рогожин привез бутылку «Столичной», купленную за чеки у пронырливого фельдшера.
Первая порция «Столичной» сняла с Новикова груз усталости.
– Ввожу в курс дела, сержант! «Духи» воюют по всем правилам. Доблестной Советской Армии, которая восемь лет гробит своих солдат неизвестно зачем, противостоит не сброд бандитов и дикарей, вооруженных кремневыми ружьями. С нами сражаются регулярные части, использующие методы партизанской войны. Американские да пакистанские инструктора натаскали афганцев как положено. Оружия у «духов» хватает. Мало того, что из Пешавара постоянно караваны идут, так и свои продавать начали.
Это было что-то новое для Рогожина.
– Мы «духам» вооружение передаем?
– Не передаем – продаем, – подтвердил Новиков. – И не мы, а те, кто большие звезды носит. Тебе, сержант, не наливаю, не положено. – Он снова плеснул водки в алюминиевую кружку. – Белодед, командир третьей роты, в кишлаке склад нашел. Штук двести управляемых противопехотных мин…
– «МОН-100»?
– Нет, новых, «трехсоток»! – Новиков залпом выпил содержимое кружки, поддел гнутой вилкой кусок тушенки и проглотил его, не разжевывая. – Короче, солидный склад. И среди всего прочего новые огнеметы «РПО-А». В заводской смазке, упакованные. Мы таких еще не видели. Стреляет капсулой, а не струей. Звук как у гаубицы. – Разошедшийся лейтенант грохнул кулаком по столу. – У нас таких нет, а «духи» имеют! Улавливаешь, сержант?
До Рогожина доходили слухи о нечистых делах, проворачиваемых в ограниченном контингенте. Говорили о гробах, где вместо «двухсотых» лежал гашиш, о сокровищах Кабульского музея, бесследно исчезнувших сразу же после штурма дворца Амина. Но Рогожин считал все это выдумками, плодом больного воображения уставших от войны людей. И спорить с лейтенантом ему не хотелось…
Афганская кампания приближалась к своему бесславному финалу. За Амударью, в Среднеазиатский военный округ, вывозилась масса оружия и боеприпасов. Огромные склады под Душанбе, Ферганой, Ташкентом заполнялись практически не учитываемым оружием.
И ни Рогожин, ни его взводный лейтенант Новиков даже в страшном сне не могли представить, что пройдет совсем немного времени, и Афган повторится, но уже по ту сторону желтых вод Амударьи, на земле, которую они считали своей Родиной.
С командиром взвода, рассудительным и спокойным мужиком, Рогожин быстро нашел общий язык. Незначительная разница в возрасте не была помехой. Бесконечные рейды, сидение в засадах на караванных тропах и блокпостах позволяли узнать человека, что называется, до донышка.
Потеряв в бою первого командира, Рогожин принял для себя внутреннее обязательство – оберегать Новикова, действовавшего, по его мнению, порой слишком рискованно. Понимавшие друг друга с полуслова сержант и старлей вскоре оказались в эпицентре событий, ставших финальным актом бесславной афганской кампании. Пытаясь переломить ход событий, командование ограниченного контингента приняло решение о проведении молниеносной операции по разблокированию дороги на Хост – центр одноименной провинции.
Город, окруженный кольцом мятежников, держался исключительно поставками продовольствия и боеприпасов по воздуху. Его окрестности были усеяны клочьями фюзеляжей сбитых самолетов. Они белели, разбросанные по красноватой каменистой почве, как куски погребального савана.
Взвод Новикова проводил разведывательные рейды под Хостом. Десантники накрыли три «Тойоты», груженные ящиками с китайскими ракетами «земля—воздух», сами чуть не угодили в засаду и, отступая, забрели на территорию Пакистана, отогнав наседавший пограничный наряд залпами из гранатометов.
Ориентируясь на Черную гору, Новиков вывел отряд к реке Кайту, откуда их и забрали «вертушки». Командир полка особо разведчиков не ругал, хоть переходить границу строжайше запрещалось.
– Мы, солдаты, должны выигрывать конкретный бой. Политические тонкости оставим дипломатам. Объяви, лейтенант, своим разведчикам благодарность от моего имени, – лаконично заявил полковник, передавая начальнику штаба карту с нанесенными Новиковым новыми сведениями.
Двадцать пять километров отделяли Хост от границы с Пакистаном. Двадцать пять километров, покрытых тайными караванными тропами, замаскированными огневыми точками, напичканных минами. Самый «горячий» провинциальный город во всей стране…
– Новиков, вы меня не слушаете! – Командир полка проводил совещание в преддверии широкомасштабной операции. – О чем размечтались? О серенадах поповским дочкам? – Полковник почему-то любил помянуть непонятных поповских дочек.
– Никак нет! – Новиков встал под насмешливыми взглядами офицеров.
– Так о чем же?
Набрав в грудь побольше воздуха, Новиков отчеканил:
– Не повторится ли под Хостом кошмар Пандшера!
Представитель штаба армии, подполковник в форме с общевойсковыми красными петлицами, презрительно хмыкнул:
– Офицер ВДВ, а выражаетесь словно кисейная барышня. Кошмар… Слово-то какое вспомнил!
– Вас, товарищ подполковник, там скорее всего не было. Рекомендую, слетайте на экскурсию или побеседуйте с сержантом из моего взвода! – резко ответил Новиков. – Там на скалах вмерзли в лед трупы наших ребят, и рюкзаками драными все усыпано…
– Лейтенант! – попытался остановить его начальник штаба, но командир полка наступил ему под столом на ногу.
– Вокруг города тройное кольцо окружения. Вдоль дороги полно зенитных установок. И «стингеров» «духи» не станут жалеть! – Немного смягчившись, Новиков продолжал: – Я за себя не боюсь. Ребят жалко. Необходимо засечь огневые точки противника и подавить их огнем артиллерии. Те, которые невозможно достать артиллерией, штурмовать группами десантников. Иначе потери будут неоправданно высокими!
– Артиллерия отработает по разведанным целям! – подал кто-то голос.
– Этого недостаточно! – не сдавался лейтенант.
– Сукин сын! – испытующе посмотрел на него командир полка. – У тебя в башке есть идея, а ты тянешь кота за хвост!