— Откуда же, по-вашему, этот песок? — поинтересовался майор.
— С «Огонька» мне такой несколько раз носили. Вот, взгляните, я несколько граммов захватила, чтобы вам показать. Но если будете забирать, то мне акт об изъятии нужен, чтобы все честь по чести, я лицо материально ответственное, граммулька пропадет, так вы же сами и затаскаете по милициям.
— Не переживайте, за актом дело не станет. Вы не заметили, куда этот мужчина уехал?
— Как это не заметила? Попросила рабочего приглядеть за ним, гот его до Рудничной улицы проводил. Там старатель разгрузился в доме номер три, видно, заночует.
— Спасибо вам, большую помощь вы нам оказали. Если еще кто-нибудь такое же золото принесет или незнакомый старатель появится, который будет закупать много продовольствия, так вы уж предупредите участкового, договорились?
— Я всегда помогу, вот Андрей Иванович не даст соврать.
Женщина распрощалась и ушла. Следом за ней, получив несколько поручений, вышел и участковый.
— Ну что, Семен, — громко спросил майор Квасов, — все слышал? Теперь понял, что, если они еще кого-нибудь за продуктами пошлют, так мы сразу и узнаем? Сам понимаешь, в таком деле без подстраховки не обойтись. А как же ты упустил, что за тобой хвоста пустили?
— Я, товарищ майор, страховался только тогда, когда к вам шел, а до этого не считал нужным это делать.
— И все-таки сегодняшний урок, старший лейтенант, учти. Знаешь, как слово «чекист» расшифровать можно? Всегда начеку! Сегодня ты свободен, а завтра подойди к заместителю начальника прииска Пивоварову, скажи, что Квасов прислал по поводу печных материалов. Хоть немного, но я из него их выбью. К вечеру будь здесь, обговорим детали предстоящей операции.
На другой день Семен Жарких был у Пивоварова. Поздоровавшись, сослался на Квасова и изложил суть просьбы.
— Вот люди, как вы не поймете, что мне для своих рабочих не хватает металлоизделий? Знаешь, сколько труда нужно для того, чтобы сварить металлическую нетеплоемкую печь-времянку? Листовую или кровельную сталь достань, сварщика найди, оборудованием его снабди.
— Мне ведь не печь нужна, а кое-что по мелочи: дверки, вьюшки, может быть, пару чугунных плит, а если и колосников дадите, так век благодарен буду.
— Плиту одну, колосников двадцать штук и одну решетку, а остального по паре. Согласен? Если бы не твой ходатай, ни черта бы ты не получил. Деньги внесешь в кассу, а потом с требованием и моим автографом — на склад. Да грузи так, чтобы наши рабочие не видели, а то потом отбоя от желающих не будет, живо мой запас по миру пустят. Все, извини, мужик, мне некогда.
Рассыпаясь в благодарностях, Жарких вышел. Возвращаться в Чертово Улово теперь было не стыдно.
Кладовщик долго рассматривал накладную, перечитывал записку Пивоварова, а потом, все-таки не поверив Семену Жарких, сам отправился к начальству за разъяснением. Пришел он недовольный.
— Ишь, его и не спроси, зачем свое добро отдаем. А я вот на партийном собрании встану и расскажу о разбазаривании фондов. Запрыгает тогда. Забирай товар, вымогатель, — обратился он к Семену, — и как это ты к нашему Пивоварову ключик нашел? Очень интересно, ты с какого прииска?
Вечером, сидя у карты, Жарких с Квасовым уточняли последние мелочи.
— Назначишь им место у реки и передашь лодку, пускай грузятся, самому ехать не следует. А на другой стороне вот к этой избушке, — показал Квасов на схеме, — велишь им приплыть, дескать, здесь их лошаденка будет ожидать, которую ты достанешь, и еще кое-какие продукты. Пойдут они кустами к дому, а мы вокруг засаду подготовим. Если будут переправляться двумя группами, возьмем их живьем, а если сразу все, то откроем стрельбу и заставим сдаться. Ты, как только их в лодку посадишь, так отправляйся вниз по своему берегу к нашим, метрах в пятистах мы и здесь засаду организуем, ближе нельзя, волки они стреляные, все вокруг обшарят, а рельеф для схорона неудобный, лес на берегу жидкий, хорошо просматривается. Накануне операции в три часа дня встретимся с тобой возле того места, с которого они будут отчаливать, оглядимся. Возражения есть?
— Да откуда им быть? В общих чертах верно, а по ходу дела соображать будем, — неуверенно ответил Семен Жарких, — всего не предусмотришь, хотя и хотелось бы.
Они распрощались, и Семен Жарких ушел к себе, рано утром ему предстояло выезжать в Чертово Улово.
К середине следующего дня, объехав деревню стороной, Семен Жарких оставил продукты в условленном месте, а затем, прошагав изрядное расстояние пешком, сунул записку, как договаривались с Гошкой, в дупло приметного дерева. В ней он докладывал о том, что выполнил часть задания, и назначал Гошке встречу. Теперь можно было вздохнуть с облегчением — все сделал незаметно для постороннего взгляда.