— Вы простите, что я так сразу заговорила о жизненной прозе…
— Нет-нет, ничего страшного. Я понимаю. А что надо, чтобы стать членом вашего клуба? Какие-то документы? Рекомендации?
Валерка, правда, мне давно говорил, что им никакие лишние бумажки не нужны. Но я так привык всю жизнь всюду предъявлять свой военный билет, или паспорт, или еще что-нибудь…
— А что, в ваших документах написано, что вы — не Вадим Андреевич Колесников?
Эта рыжая была почему-то невозмутимо-серьезна.
— Да нет, там правда написана. Так что, документы совсем не нужны? А если я уже женат и сейчас вам только голову морочу?
Как же, женат! Да ни одна уважающая себя жена в такую погоду тебя без зонтика из дому бы не выпустила! И без анальгина, кстати, раз уж у тебя голова на погоду реагирует быстрей барометра.
— Ну, это аргумент убедительный, как это я сама не подумала? Где там ваш паспорт?
Листаю с конца, странички «дети» и «семейное положение» чистые, успеваю взглянуть на фотографию — Господи, да он там старше, чем сейчас… вообще нет, не старше — страшней?..
Ну что ж вы меня обманываете, нехорошо!
Шутка не ахти какая, но посмеялись.
— Ну ладно, так что нужно, чтобы к вам записаться?
— Я вам предложу сейчас анкету. Вы не торопитесь — заполняйте, обдумывайте. Иногда бывает, что пока человек над вопросом думает, ему не для меня — для себя что-то яснее становится. Если какой-то пункт анкеты непонятен, я подскажу… Да, и еще. Ваших ответов никто, кроме меня, не увидит. Обещаю вам полную анонимность. Захочется — можете назвать себя любым псевдонимом. Например, Михаилом Сергеичем или Борисом Николаичем…
— Нет уж, большое спасибо. Я лучше Людовиком назовусь.
Ого, Людовика в моей коллекции пока не было — они как-то больше именами киногероев называются. Где-то в картотеке наличествует себе Джеймс Бонд — плюгавенький такой мужичонка. А еще есть Мэрилин Монро… Ну, о дамах из солидарности лишнего говорить не будем… А этот, значит, будет Людовик.
— Если не секрет — каким именно Людовиком желаете быть?
— Луи Бонапартом.
Я ее все-таки заставил поглядеть внимательно! Но мне очень вредно оказалось ей в глаза смотреть — странные они, взгляд отводить не хочется…
— Сойдет. Приступайте, ваше императорское величество! Вот вам анкета, вот ручка. А я пока кофе принесу.
Он кивнул, уже внимательно вчитываясь в разграфленные строчки. За два года я усвоила, что женщины, как правило, начинают писать сразу. А вот мужчины сперва прочтут анкету, а уж потом пишут — сначала то, что ясно, потом расспрашивают о каждом непонятном слове.
Анкета, к слову, у нас тоже не совсем простая и тоже связана с одной клиенткой. Была когда-то у меня такая Марина Фокина — она потом в Штаты уехала. Пришла к нам искать жениха, я ей анкету предложила. Не эту, другую — для девушек, что за рубеж хотят. Она начала было заполнять и вдруг как расхохоталась! Оказалось, она — психолог. А почти каждый пункт тогдашний был составлен без малейшего уважения к этой почтенной науке. Пришлось анкету переписывать — Маринка же и помогла. Пригласила своих знакомых — они нас, конечно, обложили, но зато сделали такую анкетку! Класс! А еще Маринка нас тогда на курсы отправила — теперь мы с Юлией хоть и не дипломированные, но мало-мальски грамотные психологи. А Фокиной нашли в Миннесоте чудного парня — они всего месяц попереписывались, а потом он приглашение прислал. Она к нам уже оттуда приезжала. «Миссис Коллинз»… Так что наши клиенты и наши друзья — это иногда одни и те же люди.
В коридоре было совсем темно, пришлось по дороге свет включить. А то опять кофе разолью, а у меня еще почти целый рабочий день впереди. Посмотрела на часы — извините, от рабочего дня остался один рабочий хвост, часа три.
В бухгалтерии опять ссорились Галка и Серега — это у них манера делового разговора такая. Мы все уже привыкли: у этих двоих вечно одно и то же — когда Галке нужно баланс за день делать, у Сережки обязательно программа сбоит.
Я только усмехнулась — и продолжала заклинать кофейник. Он у нас как чайник у Джерома — на него смотреть нельзя, иначе кофе не будет готов никогда.