— И этот не наш, — сказал кто-то из темноты.
— Ты откуда тут взялся, мужик?
Меня чуть тряхнули, и я понял, что вопрос был обращен ко мне.
— Приехал…
— На чем?
— На бежевом «Москвиче». Там, в конце проезда стоит.
Чужие пальцы у меня на предплечьях чуть ослабли.
— К кому приехал?
— К Ивану Иванычу.
— А как он тебя зовет?
— Маугли.
— Все в порядке, ребята, отпустите человека.
Я встряхнулся, подобрал с земли пистолет и сунул в кобуру. Мне не препятствовали.
Луч фонаря соскользнул с моего лица, прошелся по земле под ногами.
— Это что за осколки?
— Мобильник раскололся, пока возились.
— Живчик, убери! — мой собеседник отвернулся от меня к убитому. — Это вы его положили?
— Я.
— Оружие регистрированное?
— Наверное — разрешение есть.
— Разрешение кто делал, СИАМИ?
— Да.
— А, тогда не страшно, пусть валяется…
— Не понял.
— Труп можно не прятать, по пулям ваше оружие не найдут. У ментов трассологический портрет на другой ствол… А этого вы знаете? Посмотрите.
Два луча фонарей сошлись на мертвом лице. На губах — темная пена, и темная струйка вниз ото рта… Я этого человека никогда не видел. Но потом обратил внимание на тонкий аристократический нос, впалые щеки, высокий лоб — и холодные светлые глаза… Штирлиц с глазами змеи, так Аська говорила…
— По-моему, это Кононенко, начальник охраны «Татьяны»…
— Король Артур?! Ну, вы в рубашке родились. Ладно, женщина ваша где? Целая? Сажайте в свою машину и выезжайте, пора мотать.
— Это не моя машина, это я у них угнал.
— Ну и что?
— Пальцы там наши на всем…
— A-а… Ладно, займемся по свободе.
Первый раз в жизни я слышала выстрелы не в кино. Где-то трещало и грохало, как будто совсем рядом. Я придвинула свой ящик поближе к дому — там все-таки кирпичный фундамент, я уже привыкла к лунному свету и могла что-то разглядеть. Может, в самом деле залечь, как Колесников велел? Да ну, вывожу в земле его костюмчик. Еще три минуты назад мне в нем было жарко, а сейчас озноб пробирал. Какое противное, животное чувство — страх. За последние две недели я его натерпелась, наверное, больше, чем за всю прошлую жизнь, но такого, как сейчас, еще не было.
Дура, какая же я дура! Он-то уже все знал, он боялся за себя и за меня… ну да, за меня, плевать он на меня хотел… Ага, и пришел к дому выручать? А я только и несла всякую чушь. А он, хоть и боялся, все делал как надо, он меня спас и увез и пытался научить, как действовать, если что…
Хоть бы он скорей вернулся!
Снова затрещало — а потом раздался жуткий крик и все сразу стихло. Господи, неужели он?!
Я вскочила, просто уже не могла сидеть, было бы светлее — бегом бы кинулась, а так пришлось пробираться осторожно, ну где же эта чертова калитка?.. Только не нашуметь, вдруг настала такая тишина, мертвая… и все кусты цепляют, все ветки на земле под ноги лезут… Вот! Смешно — забор проволочный, а калитка деревянная, высокая, так глупо торчит, словно сама по себе… Что-то он тут открывал…
И вдруг слева бахнуло, теперь совсем близко, они что, из пушки стреляют? И сразу треснуло в ответ, потом просвистело что-то над головой — и тут же еще два выстрела…
Я свалилась на четвереньки, стреляли совсем недалеко, я даже видела вспышки с левой стороны. Ну куда меня черт несет, он же велел сидеть за домом… Снова стало тихо, а после вдруг замелькал свет, как будто от карманного фонаря, и послышался какой-то неразборчивый разговор.
Сквозь ветки мне было плохо видно, но как будто несколько человек там ходили. А потом один отделился и направился в мою сторону.
Все! Пропала я! Ведь говорил же тебе умный человек, говорил — сиди за домом, ну чего ты сюда вылезла, ведь сейчас тебя из-под этого (кустика вытащат за шкирку как котенка…
А он подошел совсем близко — и потянулся рукой через верх калитки. Господи, это же он!
Я вскочила на ноги и кинулась навстречу.
— Дима! Ой, Димочка! Ты живой?
— Ф-фу, Аська! Так же до смерти перепугать можно… Ну успокойся, все уже, все, ну не реви ты, это ж хорошо, что у меня усов нету, а то все промочил бы…
Он меня целовал и обнимал, а я цеплялась за него, я прижималась изо всех сил, как будто висела над обрывом и цеплялась за скалу… и ревела в три ручья.
— Хватит тебе уже, подбери сопли, рыжая команда! Ехать пора.
Наша машина так и стояла с открытой дверцей. Он меня усадил, снова велел пристегнуться, аккуратно прихлопнул за мной дверцу. Сам обошел, сел за руль и завел мотор. Пробурчал: