— И развернуться негде, опять задом пятиться…
Мы медленно и пятились, кто-то сзади размахивал фонариком, Димка прижался к правой стороне и осторожно проехал мимо того человека, а потом сразу прибавил скорость и выскочил с разворотом на главный проезд. Но фары у него немного светили, и я успела заметить какого-то незнакомого с фонарем и другого — тот лежал у него под ногами.
— Кто это там?
— Один из тех, что нас отбивали, их Иван Иваныч прислал.
О Боже, это ведь из-за меня человека убили! Какой ужас…
— А второй, с фонарем?
Он уставился на меня:
— Так я же про него и говорю.
— Нет, тот… что лежит…
Лицо у него стало каменным:
— По-моему, это Кононенко. Он убит.
И вдруг сошлись брови:
— Надо бы увериться, чтобы наверняка знать. Ты сможешь?
Я отчаянно затрясла головой.
— Нужно, Асик. Это — самый страшный для нас с тобой человек. Если он убит, мы хоть на время можем дух перевести, а если цел, наши бега только начинаются. Идем.
Он отстегнул мой ремень, обошел машину спереди, открыл дверцу.
— Идем, маленькая. Живых надо бояться…
Навстречу нам шел человек с фонариком, Дима окликнул его:
— Подожди, друг, минутку, посвети нам.
Я смотрела буквально секунду — и тут же кинулась наутек. Только выдавила из себя на ходу:
— Это он.
Димка меня снова усадил в машину, теперь сам пристегнул.
Вернулся за руль, однако задумался на миг, взял с заднего сиденья сумку, порылся и протянул мне плоскую бутылочку:
— Глотни. Это коньяк.
— И без него тошно!
— Глотни. Как лекарство.
Мы тронулись к выезду из Садов. Димка с трудом протиснул наш «Москвич» мимо двух автомобилей. У заднего еще горели фары. Мне показалось, что там лежат еще… люди, но я постаралась не смотреть.
Впереди, ближе к воротам, пришлось остановиться: там стояли одна за другой три машины, у последней возились здоровенные парни, похоже, старались кого-то вытолкнуть наружу. Димка выбрался из-за руля и пошел туда.
Мужики впереди толкали какую-то «девятку». Меня словно укололо, я прибавил шагу.
Андрюша дышал, по-моему, а Ивану Иванычу пуля попала прямо в лоб.
Я заорал:
— Стойте, что вы делаете?! Это же свои!
Откуда-то появился человек чуть старше других:
— Что такое? — спросил он уже знакомым голосом.
— Это же из СИАМИ машина! Андрюша и Иван Иваныч!
— Это те, бригадир, что уже к концу подоспели. Ну, мы их встретили…
— Но как же вы… вы что, не узнали? Это же наши, из СИАМИ!
— Простите, господин Маугли, вижу, накладка вышла… Но мы-то не из СИАМИ.
Глава 47
ЖИЗНЬ ИЛИ…
Обходились с нами довольно вежливо. Никак я не ожидала от этих обломов такой корректности. Видно, мы и в самом деле представляли для них большую ценность. Пока нас вместе с нашими сумками перегружали из привычного уже «Москвича» во что-то большое и шикарное, Дима успел объяснить скороговоркой, что обломы эти не из СИАМИ и везут нас к каким-то большим людям. И опять велел помалкивать, не дергаться и ему подыгрывать…
По всяким дурацким фильмам эту поездку я представляла совсем иначе — мрачные рожи, ствол в бок… Так вот ничего подобного. На просторном заднем сиденье нас было двое. Димка удобно развалился, покуривал, только время от времени морщился и потирал правую сторону груди. Я его спросила глазами, он буркнул:
— A-а, упал неудачно, мобильник раздавил.
Положим, вид у него был такой, будто падал он раз десять и раздавил не один мобильник, а целую АТС, и не только правым боком, но и спиной, коленями, а какую-то мелочь — лбом. Но он не стал вдаваться в подробности, а спросил:
— Ты как?
Я опасливо покосилась на наш конвой. Чугунные затылки даже не шелохнулись, кажется, и в самом деле охраняли нас, а не сторожили.
— Ничего, нормально. Только пить очень хочется.
— Ребята, даме хочется пить…
Похоже, я чего-то не понимала в ситуации: громила, сидящий справа от водителя, безмолвно вытащил откуда-то банку «пепси» и протянул через плечо. Пытку голодом и жаждой к нам, очевидно, решили не применять.
— Слушай, Ася, внимательно. Ситуация такая: на тебя напали и потом за нами гонялись начальник вашей охраны и его люди. Теперь они нам уже не страшны.
— Ты думаешь, без Мюллера нас никто не тронет?
— Я думаю, большинство из них пострадали в этой… скажем так, разборке между враждующими преступными группировками, милиция теперь с «Татьяны» не слезет, оставшиеся надолго примолкнут. Да я и не знаю, много ли их осталось.