А в зоне, считай, повезло. Щенок ведь был, соображения ни капли, одна выучка и дисциплинированность. Сразу после училища послали в учебку, сержантов готовить, все инструкции еще в голове, потому в зоне и противогаз, и защитный костюм подбирал и подгонял, как учили, носил — как учили, после бесконечных тренировок в училище, да и в учебке (своим примером салажню вдохновлял) отработать в противогазе смену — ноу проблем. А ребята позволяли себе передохнуть: молодые — с непривычки, старики — по лихости, мол, и не такое видали, прошли огонь, воду и медные трубы…
Интересно, «авось» — это стержень только русской ментальности или у других народов тоже дури хватает? Ну, по узбекам и латышам судить нельзя, все русского духу нахватались, все совки… Ох, зараза, опять ногу крутит — не иначе как из Флориды в нашу сторону двинулось облачко величиной с салфетку… ну не из Флориды, так из стран Балтии, как нынче выражаются. А Средняя Азия тоже пыжится, стала теперь Центральной. И какой кретин додумался? Центральная — это ж самая глушь, сплошь Гоби и всякий там Куэнь-Лунь, динозавры — и те климата не выдержали, повымирали… Ничего, мы не хуже динозавров, еще похлеще их вымрем… Ох и ноет же нога…
Колесников остановился у светофора — все, передышка. Хорошо, хоть не всегда она, стерва, достает, только на погоду. Метеопатия. Красивое слово, почти как дезинфекция… Ничего, я ее, задрыгу, в бараний рог скручу, чтоб не дрыгалась. Дух сильнее тела, силой воли человек может любую ногу на место поставить, даже самую о себе возомнившую…
Зеленый, пошли. Ничего, до Проспекта промнешься — надоест ныть. Ладно, что это я сегодня все о болячках да о болячках. Вон девушки ходят, мощный отвлекающий фактор. Обалденные девушки. Юбки — до тут.
Колесников оглянулся.
Сзади — и того хлеще. Черные трусики-штанишечки из-под юбки помелькивают — для завлекательности. Ишь, пенек старый, чего оглядываешься? А ничего, нормальный мужик перестает на девушек оглядываться по дороге из морга в крематорий… В конце концов, тридцать семь — еще не старость. А что, может, и в самом деле жениться, чем черт не шутит? У них там небось в этом клубе желающие найдутся…
Колесников смущенно тряхнул головой. Воспитание он получил в родительском доме классическое, строгое в этом смысле. Как у них там выражаются, викторианское. Девственником, правда, в свои годы не остался, но на отношения с женским полом смотрел серьезно и ответственно. В училищные времена была у него подруга, и не просто подруга…
А вот этого не надо. Было — и прошло. В конце концов, память дана человеку, чтобы своевременно забывать. Хоть не всегда получается. В компьютерах проще — ROM, память с произвольным обращением. Хочу — обратился, не хочу — молчи как рыба и не квакай… И вообще, лучше произвольно обратиться к другой теме: как учит Владимир Леви, единственный способ не думать о черной обезьяне — это старательно думать о белом медведе.
Вот, к примеру, о таком, как дом «Саламандры» — старинный, шестиэтажный, с пятиметровыми потолками, торжественно скрипящими лифтами, мраморными лестницами и квартирами по пять комнат и больше. При царе-батюшке размещалось тут известное на всю Россию страховое общество «Саламандра» (начинайте со страхования от пожаров, отсюда и название), после революции — Бог его знает, что тут было после революции, а на моей памяти — обыкновенный для центральных районов жилой дом. Пятикомнатные квартиры стали коммуналками, и дом превратился в крольчатник. Господи, подумать только, сколько человеко-жизней тут прошло в тесноте и обиде, пока не начал Никита Сергеич строить свои «хрущобы»… Потихоньку, лет за двадцать, рассосались крольчатники, молодежь переселилась во всякие там Черемушки и Новые Дома — конечно, с потолка муж рукой пыль вытирает, конечно, жена в кухне боком стоит, конечно, санузел совмещенный, «гаванна», как образно народ выражается (хорошо, хоть не как в «Новом быте» тридцать пятого года постройки, где ванна, унитаз и газовая печка в рядочек выстроились, как родненькие), но все же изолированная квартира, все ж таки никто к тебе в кастрюли не заглядывает и под дверью не слушает…
Да, Шура с Нюрой…
Колесников на ходу покрутил головой и улыбнулся. Пробежал глазами по лицам прохожих: все как обычно, не улыбаются люди на улице. Это попозже, вечерком, когда появятся гуляющие парочки, еще можно будет увидеть улыбки, а сейчас прохожему контингенту не до того — вон человечек по делу бежит, видать бизнесует, вон та на шопинг вышла (уже вросло словечко, куда деваться, вон за углом в переулке даже «секс-шоп» функционирует, за вход плату берут… И плевать «новым русским», что на родном черноземном языке эти «шопы» и «шопинги» звучат, мягко говоря, специфически). Точно, вся упакованная, себя несет, на лице «сто баксов» написано, короче, выражает то лицо… небось «тоету» в переулке оставила, чтоб по «шопам» пройтись…