Когда говорили о влиянии трудностей на слабых и сильных, Слава прочел Пушкина:
-Так тяжкий млат,
Дробя стекло, кует булат.
Мария-Луиза не поняла – «млат», приняла за «млад» (молодой)… но дело в том, что и русские уже сейчас не все понимают…
Мария-Луиза говорила студентам:
- Первое свидание не состоится, если не запомните, что в Росси иначе считают этажи!
Мы с нею ездили на почту получать картон от М.М. Там слышали (о больнице? о чем?):
- Они взятку требуют, а Улицкую слушала по культуре, она говорила: «Где можно, не давайте взяток!» И я не хочу…
(вот и писателей стали слушаться, как это мне по сердцу!)
наша Миланочка по моей просьбе водила гостью по городу и музей Дягилева показала!
...
Съездила за картоном. Написала 14 картиночек. Слава сказал:
- Пять хорошие, а остальные тоже пойдут на подарки… для запредельных пьянок, когда уже никто ничего не чувствует…
...
Только что приехала от мамочки. Антон меня встретил, а 29-го он же проводил. Спасибо, дорогой сын.
Четверо суток в плацкартном вагоне по России… Я (НГ) хочу написать картину «Едоки картофеля в вагоне»: трогательные руки и лица, одно детское. Чистят над столиком яйца, картофелину, огурец. Слава:
- У тебя будут ласты вместо рук. Что они ластами почистят?
- А за окном закат пылает.
- Шесть букв… «Ананас»? Или «онанас»?
- «Антикроссворд» - это что?
От Лихой до Перми ехала ровно двое суток, и вместе со мной ехала книга о Ван Гоге. Она помогла снова прожить жизнь любимого художника. Хотя советский автор написал много нелепого: «Болезнь все чаще берет верх... И тогда появляется “Звездная ночь”».
( Я (НГ) подумала: всем бы такую болезнь, результатом которой будет «»Звездная ночь», а от нее-то уж как здоровеешь!)
В небе плыли летающие скобки, прямо по Ван Гогу, а это были ястребы.
Соседи читают «Караван историй»:
- У Ефремова все были любовницами: и Мирошниченко, и Вертинская, и все его любили. А одну он не хотел, чтобы вошла, он какашки на тарелке за дверь выставил. Так она все равно перешагнула и вошла!
Слава:
- Мифы сочиняют, потому что Ефремов у них бог плодородия.
Я:
- А может, он поступил в духе нар.-смеховой культуры, потому что мы все в этом поколении Бахтина любили?
Юмор молодых:
- Нужно ведро адеквата, и голову туда. Чтобы вся голова была в адеквате.
Раньше шутили: «Принеси ведро реверса».
Внучатый племянник 15-ти лет:
- Нашей собаке я построил дворец: метр двадцать в высоту, полтора в длину…
Оля:
- Пол с подогревом, надеюсь?
Говорю ему про деда Михаила Кондратьевича:
- Воевал, до Берлина дошел без единой царапины. Потом на Колыму…
- Колыма – это где?
- На Луне.
По КУЛЬТУРЕ передавали Гершвина, я под него написала 9 картиночек. Мама расставила мои картины на столе, как наш внук Игнатик: долго выравнивала угол к углу.
На первом пути перечитывала Пастернака: мы люди в той степени, в какой любим других людей… Я, НГ, думаю, что отсюда вытекло то, что у Мамардашвили: человек жив в такой степени, в какой оживляет других. Мамочка живет как раз по такому принципу, не формулируя его. В советское время ее ценили за все эти вопросы о здоровье и пожелания счастья. А сейчас воспринимают с раздражением. Иногда кажется, что людям нужны одни только деньги.
Соседка мамы немного старше ее. В день меняет несколько « личностей». Приходит ласковая, хвалит мои картины, я дарю ей сирень. Через час входит брат:
- Вам почта.
Смотрю: эта сирень валяется на коврике под дверью.
Через час снова стучит эта соседка, как будто в первый раз:
- О, Нина приехала! Как много картин! Наверно, всей Перми не хватит, чтобы разложить твои картины. Подари хоть мне эту рыбку японскую.
Ее мама была раскулачена и сослана с пятью детьми (и с нею тоже) на север Пермской области. Папа там сразу погиб от сердечного приступа. Девочке пришлось собирать милостыню. Трудно оставаться в здравом сознании после такой жизни. А маму Оли немцы угоняли в Германию на работы, и она вернулась тоже очень странная и всю жизнь боится людей. На той неделе не пустила домоуправление, чтобы сменить стояк: предпочитает получать воду по каплям, лишь бы не видеть людей.