Наташа рифмует «зеленый-удивленный».
Наби:
- Жизнь в эмиграции мешала или помогала писать?
Слава:
Жизнь вообще – мешает или помогает?
Наташа:
- Не мешала.
Ванда:
- А лирику почитаете?
- Это все и есть моя лирика. Может, вы устали? Слушатели устают быстрее.
Наби спросил ее мнение о нынешней «Пилораме».
- Очень много было сказано значительного. Слава Бахмин сформулировал, что отношение к заключенному вытекало из выработавшегося отношения к человеку, как к нечеловеку.
- Но там же выступали коммунисты, защищая Сталина.
- Они защищали Сталина, а вокруг – нары. И доверия к их словам нет (Наташа).
- А американцы говорят: никакой свободы слова противникам свободы (я).
Слава:
- А то получается: дадим слово чуме. А нельзя, ибо чума всех сожрет.
Наташа в ответ прочла стихи:
- «В ожидании конца
не толпитесь на пороге.
Всем достанутся чертоги
в доме нашего Отца».
- Это почти так же хорошо, как в псалме: «В доме Отца моего обителей много» (Слава).
Я после инсульта иногда кашляю – связки… отпила водки, сказала:
- Водки глоток – и кашель прошел.
- Говоришь стихами (Наби).
Хокку:
Водки глоток –
И кашель прошел.
Гачева как не хватает!
Сережа:
- Кашляй спокойно, Нина. Лучше так, чем быть тяжело-здоровым человеком.
- «…Но Пречистая Дева Младенцу наливное подаст».
- Сложно. (Я)
- Нет, приход Спасителя все делает ясным и простым (Слава).
Оля:
- У Наташи трагический оптимизм.
Слава:
- Это и есть настоящий оптимизм.
Наташа:
- Я не знаю, отчего я стихи пишу.
- Мы не знаем, отчего рассказы идут.
Наби:
- Значит, все мы - агенты незнаемого.
Наташа:
- Я увидела журнал с Черчиллем на обложке, и написала Записки ветерана холодной войны.
«Девять равно десяти» - посвящается обериутам.
«- Ничего нет, кроме ЭНТОГО языка» (!!!)
Слава:
- А русский язык – это ведь латынь, а мы – римляне. Они исчезли, а латынь осталась.
- «Другие – это ад, сказал известный гад…»
- А мне Сартр как автор пьес нравится. (Слава)
- Философ он ужасный, - сказал Наби.
«- Не бойтесь, -
так ответил им тятя.
Черти утащили храбреца
в самый тихий омут».
(я подумала: Бояться можно, но не поддаваться до конца.)
Снова разговор об эмиграции. Наби рассказал анекдот:
- Эмигранты жалуются друг другу, что их дети не читают Достоевского. Сын одного из них успокаивает: «Пушкин не читал Достоевского – и ничего»…
- Я каждый день читаю Мандельштама. Вон он, возле компьютера лежит.
Слава:
- Я с трудом удержался, чтобы не сказать: «Наташа, не верьте Нине, она только что перед вашим приходом положила».
- Мандельштам – инобытие Гомера.
- Он – возрожденный вечный поэт.
Наташа:
- Недавно заметила, что у Пастернака ни одно стихотворение не волнует меня целиком. Или вот перечитала на днях пьесы Блока. На мой взгляд, они страшно устарели.
Слава удовлетворенно:
- А Гомер все молодеет.
Наташа:
- Прочла раннюю прозу Анастасии Цветаевой и ахнула: это же до-пародия на еще ненаписанную прозу Марины.