В. пригласил меня «на онтологическую прогулку». Слава сразу:
- А почему не на гносеологическую? Обидно!
(я отказалась – после инсульта мне трудно долго ходить).
Несмотря на неудачный прямой эфир, я три раза смогла упомянуть, что Маше и ее деткам нужна помощь, что только на одни памперсы нужно столько денег!.
После врача я зашла в «Эскиз». Холст на подрамнике стоит 800р. Не знаю, кому это по карману. Мне – нет… Я купила два холста на картоне – 90р и 80.
Троллейбуса долго не было. Я смотрела на людей и думала: как хорошо, что вы все не обварились! Жизнь так сложна, в ней так легко попасть в беду…
но мы не бросим Машеньку, я научу ее деток писать картиночки! Они получат свои радости от ярких красок.
Слушали Вилазона. Я:
- Куда что ушло? Ведь как я его любила! Готова была за ним ездить и слушать.
- А я куда? – спросил Слава.
- Так я же любила только его голос.
- А на другой стороне голоса – мужик.
Из автобуса видели небо, как у Тёрнера: словно недомытое оконное стекло с полупрозрачными разводами. Но, зачеркивая эти разводы, летел реактивный самолет, оставляя за собой белый след. Слава:
- Его не могло быть у Тернера. А ты почему не рисуешь реактивные самолеты в картинах?
- Что, святой Антоний проповедует рыбам, а самолет летит над ним? Впрочем, пусть летит, ведь св.Антоний вечно. проповедует.
- Можно написать современное искушение св. Антония: он держит крест против НЛО, зеленых человечков, снежных людей…
Зубному врачу картину я отнесла, а Владу мы обещали и завернули ее, но все-таки забыли.
Ехали в телецентр на 52 автобусе – мимо дома Юры Власенко. Где ты, Юра - жив ли? Никто не видел его 10 лет… От площади Дружбы шли к цирку. Там жили Березина, Старцева, Кленов, Юра Королев, Юзефович. Виниченки, Пирожников… Кто-то переехал, кто-то в Москве, кто в психобольнице, а кто и гораздо далее… Юность промелькнула перед глазами со скоростью 5 км в час…
… прервалась: позвонила Е. и заказала ангела. Я села, написала, не могла остановиться и еще 3 написала. Все прекрасно- носатые, простонародные (как называет их Таня)… но Слава говорит, что под Врубеля… вот так трудно найти себя…
Вчера была Настя, а с нею – фотографиня, а с нею – ее друг. Настя взяла интервью, а фотографиня вспрыгнула на подоконник и быстро сняла меня у окна. Настя принесла роскошные розы, потрясающий чай в коробке а ля набоков (бабочки), коробку конфет.
Я всем подарила по ангелу, по букету, по рыбе, и, кажется, еще по Ахматовой вручила, но точно не помню… На двух картонках конфетной коробки я напишу ангелов.
Вчера в лекции академии показали Архипенко: в женщине груди не выпуклые, а выемки… я говорю:
- А дать бы тебе в детстве сосать эти ямки – с голоду бы рыдал…
- Но он просто изнутри женщину хочет познать, - защищал его Слава.
(однако, изнутри тоже не пустота… я так думаю).
Я только успеваю вскакивать перед иконами и молиться за каждого, о ком слышу по новостям " Дождя"…
Сон Славы. Будто собрались поэты в ресторане «Лысина марсианца». Там Слава берет брошюрку с чьими-то стихами:
И со дна Невы взлетели
Три-четыре кирпича
И по небу полетели,
Наизнанку хохоча.
(Я вчера вывернула маечку, которую на кухне использую как полотенце. Слава сказал: «Вот бы мужа так вывернуть, и он снова, как новенький»)
написала фазана и новый букет… Про фазана Слава сказал:
- Какая-то очередная жалобная птица (точно!).
С утра, еще в постели, разговаривали о нашей литературе, я:
- у Достоевского всюду разборки с отцом (даже в «ПиН» это Свидригайлов)… а начал, как Гоголь в Шинели..
- А его спор с Толстым в «Записках из подполья» - Толстой считал, что природа спасает, а она не спасает, если усилий своей личности не приложить…
И долго обо всем говорили, в полутьме даже мне показалось, что Гоголь стоит в дверях, Достоевский в виде лампочки наверху, а Толстой – все-таки – прямо в груди моей…
звонил Сеня - поздравил с днем лицеиста... А я Надю Гашеву поздравила с Днем лицеиста. Она в конце сказала:
- Всё те же мы….
- Все тот же гитарист, - ответила я тоже словами Сени.