Слава говорит, что тени трех сестер на стене вокзала будут напоминать тени испарившихся японцев после атомной бомбардировки. Лучше сделать фреску в духе маньеризма: вытянутые фигуры.
Говорю мамочке:
- Октябрь приближается. Хотела я к тебе поехать, но болит каждый день то ухо, то печень, то все вместе…
Мама отвечает:
- Сейчас не надо, а когда я буду совсем плохая, тогда вызову.
- Так к тому времени мне надо подкрепиться.
20 ответов на 10 вопросов
Ха! Сегодня определённо удачный день, сегодня я бью дуплетом! Сразу и влёт!
Мои жертвы нынче дуэт прозаиков — Нина Горланова и Вячеслав Букур. Сентябрь и у них выдался ничего себе: “ZA-ZA Verlag” выпустил их новую книгу “Учитель иврита”, журнал “Знамя” тоже опубликовал что-то, я пока ещё туда не добралась, а вот книгу уже начала читать. Не оторваться. Но, приступим к делу… Итак,
Люди пишут, пишут. Зачем?
Транслировать тепло в мир. Скрасить кому-то часок-вечерок… а вообще это процесс отчасти мистический, от автора не полностью зависит – до конца я не знаю, почему стала писать… почему именно этот рассказ сейчас идет, а не тот, про любовь (что просили для женского журнала)… просто во время работы счастье летит на меня справа в лоб… и пишется…
Кто вы, Нина? Писатель, художник? А вы, Вячеслав? Писатель, учитель?
Мы — прежде всего — люди. Когда директор Эрмитажа говорит, что ради картины Рембрандта готов пожертвовать жизнью, мы не разделяем его взглядов… В первую очередь мы дети, родители, дед и баба, друзья чьи-то, а уже после — писатели, художники, учителя…
Свое первое произведение помните?
Слава начал с фантастики, а я – с цикла рассказов о Лине. Два из них сразу опубликовал «Урал», и я была очень счастлива. А теперь понимаю, какие это были наивные вещи. Но чистота юношеская до сих пор в них еще просвечивает… слава Богу!
Где вы берете темы?
Мы берем за основу истории, произошедшие с нами, нашими родными, друзьями. Но всех маскируем (блондинок делаем брюнетками и т.п.). Прототипы все равно себя узнают, и, случается, даже подают в суд. Нам говорят: зачем писать о близких, если после этого они вас бросают! Но пишется лишь о том, что ВОЛНУЕТ, а волнует то, что происходит с близкими… Разумеется, отбор, монтаж, ритм, новизна, подтекст, идея, юмор, тайна, особая лексика для каждого рассказа и энергия радости (первая фраза такова, чтоб читатель думал: читать стоит, а последняя такова, чтоб он думал: жить стоит)– все это наше личное… в последние годы мы стали брать истории из книг про средние века, даже одну взяли из книги про разведку (как раз про Моссад)… переносим в наше время и в нашу страну или… в якобы неизвестную страну.
Немного о кухне, как вы пишете?
Обычно Слава сидит на клаве, я лежу на диване. История, как уже сказано, всегда из жизни. Мы ищем имена, для чего есть файл особый. Ищем портреты — тоже есть файл такой… ищем первую фразу (из еще одного файла). А последняя фраза является сама, словно мы всегда ее знали, только забывали и вот вспомнили… Затем я одна сажусь и монтирую рассказ (или главу в повесть). После этого мы вдвоем раз 20 переписываем каждую фразу. Ну, чтоб было смешнее и ярче. Мы ведь пишем не словами, не характерами, не идеями, а любовью к героям… За месяц получается рассказ. За год — повесть. Пьесы пишутся иначе, их словно кто-то диктует. Они сразу почти набело идут. Счастье тогда особенное: ты ведь и режиссер, и актер, и художник по костюмам… А потом по ТВ покажут пьесу «Ревизор», и все наше блекнет… вот так…
Чье мнение для вас важно?
Да почти любое. В первую очередь — редакторов журналов и издательств. И мнения жюри премий! И читатели нам пишут очень много (порой — мешками), и критики не забывают. Мои дети хорошо замечают все ляпы. Помню, заказали нам исторический роман, а мы любим свою историю, начали быстро-быстро писать… пришел сын, заглянул в машинку (еще не было компьютера), как закричал:
- Ма, па! Чего у вас князь на 4-й странице закусывает помидорами! Помидоры пришли к нам 200 лет тому… (и мы бросили роман тот).
Как писать — правдиво или?..
Ну, правда без любви — ложь. Писать нужно, стремясь к правде, к истине, но безжалостно — нельзя… мы судить строго не должны, тем более, что героев (и прототипов, и нас) жизнь наказывает очень часто… надо в конце вещи дать и надежду читателю, даже если трагически закончилось все. Мамардашвили считал классиком того, что умеет найти оптимистическую альтернативу трагедии… Мы бы хотели к этому приближаться…