Причём среди них будут люди искренние, и не очень, умные, и опять же, люди не очень рассудительные. Довольно много будет людей, что сработают по той схеме, что описана Набоковым. Набоковский герой получает в качестве рецензий на свою книгу о критике-демократе целый ворох бессмысленных статей, и, среди прочих, отзыв Кончеева — читай — Ходасевича: «Он начал с того, что привёл картину бегства во время нашествия или землетрясения, когда спасающиеся уносят с собой всё, что успевают схватить, причем непременно кто-нибудь тащит с собой большой, в раме, портрет давно забытого родственника. «Вот таким портретом (писал Кончеев) является для русской интеллигенции и образ Чернышевского, который был стихийно, но случайно унесен в эмиграцию, вместе с другими, более нужными вещами", — и этим Кончеев объяснял stupéfaction, вызванную появлением книги Федора Константиновича ("кто-то вдруг взял и отнял портрет")».
Я виду некоторую задиристость — причём это может быть не провокация, а честная нелюбовь к Высоцкому, его эстетическое неприятие. Что ж такого? Если это сказано умно — так и надо это обдумать безо всяких соплей "Да послушайте только! Да как она посмела!".
Опять же, я наблюдаю истерические (в разной степени) признания в любви к своему прошедшему времени через вполне себе неординарную личность. На всякую блестящую строчку можно привести вовсе не блестящую, романтизации з/к — подпихнуть пример Есенина…
А вот анализа я не наблюдаю.
Видать, надо ждать, пока вымрут все люди старше 1970 года рождения.
Извините, если кого обидел.
29 января 2008
История про Басткон
Съездив на очередной конвент к фантастам, я задумался [Вообще-то, я хотел продолжить говорить о Высоцкоми о книге Перевозчикова в частности].
Но дело не в этом — после этого мероприятия часто вспоминают об алкоголических трипах. "Басткон", кстати, один из менее, если не самый малопьющий конвент. И вот люди начинают спрашивать, с чего это такой-то или другой так напились. С ними всеми ровно то, что всегда. Я ведь юбиляр — наблюдаю это десять лет. Причём тут вот выложили ролик с фантастами старых времён, так там журналистка чудесно говорит: "… и ранним утром, и далеко заполночь, за бесконечным чаем, решать мировые проблемы"…
В 25 часто хочется решать мировые (или производственные) проблемы — в 45 гораздо больше лузеров, что хочет простой анестезии. А ведь лузером себя можно назначить только самостоятельно — поводы есть, да — но решение всегда персонально.
Поверх этого накладывается существенная проблема — переработка алкоголя в 25 существенно иная, нежели чем в 45.
Меня, кстати, ритуальное пьянство на ковентах совершенно не пугает.
Давным-давно, ещё на школах молодых учёных, я заметил, что рисунок свободной части этих мероприятий в точности повторяет вакханалии.
Можно поступить и интереснее — редуцировать в своей жизни семинарско-лекционную часть, и честно повторить проход по коридору пригожих девок, чьи головы увенчаны плющом, а на них — шерсть баранов и шкуры оленей; и трясут они пивными бутылками, как короткими копьями, обвитыми виноградным плющом и волокут подносы, как небольшими щиты, что при малейшем касании издают долгий гул. И парни ведут их, отплясывающие кордак, с хвостами и рогами.
Что за печаль? Сиди в холле новым Лукианом.
Извините, если кого обидел.
30 января 2008
История про Высоцкого — ещё одна
Книга Перевозчикова, про которую я говорил, состоит из двух частей: "Возвращение на Большой Каретный" и "Возвращение на Беговую" — там собраны всякие интервью и воспоминания. Я даже затрудняюсь сказать, сколько у Валерия Перевозчикова книг о Высоцком.
Так вот, несколько раз в этой книге встречается слово "бард".
Это очень интересная проблема, потому что стилистически для меня было естественно назвать бардом, скажем, Дольского или Кима.
А вот Высоцкий стоял как бы особняком, и на лесных токовищах КСП он как-то был не очень желанен. Только в альплагерях я его слышал — да и то редко. Впрочем, это может, аберрация памяти. Но у тогдашних костров я провёл избыточно много времени.
Это меня довольно давно занимает. Что там на самом деле, мне не очень понятно.
Первое, что приходит на ум — Высоцкого очень сложно повторить. И у костра, и на сцене. Был такой кадавр Джигурда, так он своим пением ещё больше подтверждал правило.