Выбрать главу

Оказалось, что старичок их (письма) вовсе не читает. Так себе, жжёт мешками в саду.

Извините, если кого обидел.

09 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о наследстве"

Получил я как-то наследство. Никогда в жизни наследства не получал, а вот случилось.

Тогда умер мой отец, и начался вокруг его завещания какой-то нехороший делёж. Я же, вслед Онегину, довольный жребием своим, устранился от этой склоки.

И вот, когда для симпатичных мне родственников дело разрешилось положительно, мой дядюшка повёз меня в давно осиротевшую квартиру.

Положил он передо мной красную коробку с орденами и бриаровую трубку с янтарным мундштуком.

Вот это было королевское наследство. Настоящее, мужское.

Я приехал домой и докурил табак в трубке, что жил в ней много лет, потеряв хозяина. И тут меня разобрало.

Есть у О'Генри такой рассказ, что называется "Попробовали — убедились". В нём спорят о литературе редактор модного журнала и некий беллетрист. Последний издевается над мелодраматическим стилем в духе "Да будет всевышний свидетелем, что я не успокоюсь до тех пор, пока бессердечный злодей, похитивший моё дитя, не испытает на себе всей силы материнского отмщения!" Они решают поставить натурный эксперимент и бредут к беллетристу домой, чтобы напугать его жену и посмотреть что выйдет. Но они не знают, что жёны их обоих дружили и только что убежали вместе, покинув и нищего беллетриста и преуспевающего редактора.

Тогда редактор, хватается за сердце, а беллетрист, став в позу, произносит:

— Господи Боже, за что ты заставил меня испить чашу сию? Уж если она оказалась вероломной, тогда пусть самые прекрасные из всех твоих небесных даров — вера, любовь — станут пустой прибауткой в устах предателей и злодеев!

Так и я, лишённый особой сентиментальности, принялся пить, разглядывая дар судьбы. Всё это было грустно и непоправимо.

Впрочем, чистота этой истории нарушена, поскольку потом я, помогая разбирать квартиру отца, перевёз к себе множество книг своего детства, бумажек, открыток, фотографий, и прочих никому, кроме меня, не нужных вещей.

Извините, если кого обидел.

10 декабря 2009

История про потерянные комментарии-2

История про потерянные комментарии.

Извините, если кого обидел.

10 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о полётах"

Нас с детства учили тому, что полёт высшее благо и награда настоящего человека, что даже если отнимут у тебя ноги, если даже ты не сможешь ползать — небо, вот что единственно должно звать тебя.

Но это небо не суть Град Небесный Иерусалим, а рокот моторов и материалистическое счастье крыльев родины.

Поэтому многие предпочли другие полёты — кроткие и лишённые громкой славы.

Я давно слышал историю про мальчика и девочку, что жили в общежитии, что в Главном здании Московского государственного университета. Они обкурились какой-то дурью и решили покончить счёты со своими бессмысленными и никчемными студенческими жизнями. И вот молодые люди вышли на лестничную площадку Главного здания, и девочка сразу же прыгнула. Мальчик тут же пришёл в ум. Но не до конца, потому как ринулся вниз по лестнице — ловить подругу. Через два этажа он опомнился, осознал высоту и прыгнул сам.

Печаль этой love story в том, что девочка тут же приземлилась на сетку между этажами (они там предохраняют прохожих от падения деталей скульптур и прочей сталинской лепнины), а мальчик спрыгнул этажом ниже этой сетки.

Извините, если кого обидел.

11 декабря 2009

История из старых запасов: "Слово о правильно понятых словах"

Ослышки и оговорки — это слова несуразные. Они несуразны потому, что всё самое главное проговаривается и слышится, это не ошибки уха и не паразитное движение языка. Нет оговорок и ослышек.

Это речь сущая.

Кем-то из моих собеседников из глубин детства выужено страшное ругательство — "как плюшевый". Плюшевый как. Плюшевый пук. Страшное ругательство живёт в памяти наравне с вечным, хоть и забытым вкусом, с диким блюдом советских столовых, что звалось — какаш пареный.

В детстве, слушая строчку в песне Новеллы Матвеевой: "Сам оделся и в дуб и в металл", я от чего-то представлял себе нечто иное: "Сам оделся и в дупел метал" — и "дупел" было чем-то вроде карточной игры.