Улицы Елизаветграда пыльные, на них стоят двухэтажные и трехэтажные дома, но много и изб. Выбитые пустыри между избами доказывали, что здесь город, а этот пустырь — тоже улица. На одной из таких улиц жил мой дед по отцу — сторож лесного склада. Четырнадцать человек детей моего деда были разделены бабушкой на три отряда: когда одни ели, другие учились, третьи гуляли".
Сейчас в городе не шестьдесят тысяч жителей, а четверть миллиона — несмотря на то, что он в войну был сильно разрушен. В этом городе, кстати, роился Арсений Тарковский.
И, что важнее для этого повествования, книга Юрия Олеши "Ни дня без строчки" начинается со слов: "Я родился в 1899 году в городе Елисаветграде, который теперь называется Кировоград… Прожил в нем только несколько младенческих лет, после которых оказался живущим уже в Одессе, куда переехали родители. Значительно позже, уже юношей, я побывал в Елисаветграде…"
Прадед Шкловского был богат, и внуков с правнуками у него было примерно сто. А вот дед Шкловского был беден и служил лесником.
Борис Шкловский окончил в этом городе реальное училище и уехал в столицу. Там он стал студентом Технологического института и женился.
Однако жена бросила его и ушла к однокурснику. Чтобы не видеть его, отец перевёлся в Лесной институт и крестился.
Он полностью сменил среду общения, но всё равно тоска сжимала его сердце и он решил покончить с собой. Тогда к этому относились проще, но отчего-то самоубийства редко удавались. Удавайся они чаще, мемуаров было бы куда меньше.
Борис Шкловский достал где-то кортик и ушёл в лес. Там он укрепил его в каком-то пне остриём вверх и бросился сверху. Однако клинок прошёл мимо жизненно важных органов и Шкловского спасли.
Сына его звали Евгений.
Но сына своего отец почти не видел.
Потом он женился на Варваре Бундель. Она была дочерью Карла Бунделя, садовника Смольного института и Анны Севастьяновны Каменоградской: "Каменоградская же происходит от мастера гранильного завода. Двоюродный брат моей матери, Каменоградский, был диаконом при Иоанне Кронштадском до конца его дней". "Дед захотел, чтобы одна из его младших дочерей, Надя, сдала экзамен на домашнюю учительницу. В качестве репетитора по объявлению пришел мой отец.
Отец не понравился в доме деда ростом, суровой повадкой, длинными волосами.
Он ходил, преподавал. Потом раз поехал через Неву на ялике: провожал мою маму Варвару Бундель на Охтенское кладбище, говорил с ней о постороннем, нес её зонтик, потом ткнул зонтиком в землю, посмотрел на спутницу большими карими глазами и сказал:
— Хотите стать моей женой?
Варвара Бундель ответила Борису Шкловскому, студенту-выкресту:
— Я в вас не влюблена.
Потом предупредила, что приданого не будет". Отец Шкловского натаскивал тупых учеников по математике. Потом "Отец пошел преподавать на артиллерийские курсы. Был доволен новыми своими учениками, новым временем, тем, что его в конце года ученики-выпускники с почетом выносят на стуле. Он хотя и был уже стар, хорошо преподавал. Его любили. Хочу напомнить себе его слова. Он говорил, что учиться очень просто, надо только не напрягаться.
— Главное — не стараться.
Переносил он труд и нужду легко. Ходил по Петербургу в буденовке, покрывающей седые волосы, и в шинели.
Когда курсы стали академией, отцу напомнили, что у него нет диплома. Он решил пойти в педагогическую академию, на математическое отделение.
Стоя коленями на стуле, поставив локти на стол, он читал до утра литографированные лекции.
Экзамен был сдан.
Он жил потом счастливо и недолго".
Извините, если кого обидел.
02 сентября 2010
История про ответы на вопросы
http://www.formspring.me/berezin
— С чего вы посоветуете начать творческий путь начинающему писателю, если опираться на реалии дня сегодняшнего? Где печататься, кому звонить, куда писать и отправлять, сколько вкладывать и что читать?
— Посоветую начать с того, чтобы задать себе вопрос "Зачем?". Это самый главный вопрос, и последовательно ответив себе на несколько вопросов "Зачем?" разного уровня детализации, человек сам всё поймёт.
— Вы ведёте дневник? Настоящий.
— Нет, дневника я не веду, зато веду записные книжки. Это совсем не то же самое, и может только показаться, что вести записные книжки легче лёгкого.
Но записные книжки это помесь дневника и такого строительного склада, где в одном углу лежит брус и доски, в другом шифер и металлочерепица, и всем нужно во-время и правильно распорядиться. К тому же у меня есть большая путевая книжка, в которой я пишу от руки с тем же чувством, как раньше записывал какой-нибудь путешественник: "Вчера причалили к безлюдному берегу Суматры. Нашли два скелета. Жареные обезьяны чудо как хороши".