Извините, если кого обидел.
05 декабря 2011
История про то, что два раза не вставать
Число дня — 2,718281828459045. Хорошее число, я всегда его любил. Отменное число, правду вам говорю.
Кстати, мне лента сует под нос памятку участникам будущего митинга. Мне чудится или нет фраза в памятке "На митинге будут беременные женщины". Типа, будьте с ними аккуратнее и пропускайте. Это человек оху… то есть, серьезно пишет?
И, чтобы два раза не вставать, (не хочу больше о страшном) спрошу вот что. А вот скажите, о сведущие в надкушенных яблоках люди, правда ли, что уже почти сделали word для iPad'ов? И что нам ждать его прям к нашему Православному Рождеству? Или это врут все? Может мне не надо тогда бесовских заменителей?
(Мне уже объяснили что ролики с флеш я не увижу по причине глубокого геморроя идеологии и несовместимости, и вопрос к поставить флеш я снимаю).
Извините, если кого обидел.
08 декабря 2011
История, чтобы два раза не вставать
Ну, что ж. Я, наконец, переехал — на трёх подводах, в жару и ангине, в окружении плачущих чад и домочадцев, под свист и улюлюканье уличных мальчишек, я переехал.
Дворник (за небольшую мзду) менял мне припарки, пока я командовал специально выписанными одесскими биндюжниками. Когда караван миновавал трамвайные пути, несколько люстр выпало из тюков, и брызги хрусталя на мгновенье оживили украденную тираном зиму.
Пересчёт ящиков при температуре 38 оказался изрядным аттракционом.
Ясно, что зубных щеток, в том числе и тех, что купил впрок, предвидя будущую неразбериху, я лишен навсегда.
Купить, что ли, микроволновку?
Кстати, чтобы два раза не вставать — прочитал в новостях: "В храме Христа Спасителя будет избрана "Женщина России 2011". Ведущим церемонии награждения будет известный писатель-прозаик Владимир Березин."
Завидуйте, суки.
Извините, если кого обидел.
18 декабря 2011
История про деревянного кота, чтобы два раза не вставать
Писатель Юзефович много лет назад подарил мне деревянного кота.
Деревянный кот говорит сам за себя.
Он говорит нам о том, что писатель Юзефович — нравственный человек и понимает толк в разном.
Если бы я был юношей, обдумывающим житьё, я бы делал жизнь с писателя Юзефовича.
Мне-то уже поздно, но вдруг кому-то повезёт.
Слава писателю Юзефовичу!
Долгих лет писателю Юзефовичу!
И, чтобы два раза не вставать, скажу, что сейчас этот кот придвинулся к своему бывшему хозяину, потому что я теперь живу с именинным сегодня писателем Юзефовичем в соседних домах.
Извините, если кого обидел.
18 декабря 2011
История про писателя Шарова и его отца
Какая-то тоска разлилась по Москве в вечернем сумраке.
И, чтобы два раза не вставать, расскажу про писателя Шарова. Дело в том, что я вчера ходил на одно мероприяте, где добрый писатель Шаров рассказывал про своего отца писателя Александра Шарова.
Перед тем, как попасть в танковый корпус под командованием дважды героя Советского Союза Бойко писатель Шаров служил в учебном полку. Там к нему относились снисходительно, потому что на весь полк, включая командира, он был единственный орденоносец. (Еще до войны его наградили орденом "Знак почёта" за участие в полярном перелёте. В этом учебном полку был унтер-офицер, понимавший толк в жизни и смерти. Он говорил: "Шаров, всем ты хороший солдат, но у тебя высшее образование, и поэтому ты затягиваешь шаг". "А еще ты, Шаров, высокий и будешь правофланговым, поэтому тебя убьют первым", говорил он так же. Впрочем, у этого унтера-философа бало еще одно наблюдение. Еще с первой мировой войны он вывел то, что интеллигенция вшивеет первой.
Потом мне рассказали история (нет, из этого надо сделать рассказ) <нрзб> "а не двенадцать. Не в одну сводку не попало".
Потом Шаров рассказал про то, как отец отбрехивался от упрёков в пьянстве. Он говорил, что окупил свою жизнь пять раз. Где-то в конце войны, в странной местности с рваной линией фронта, разведчики взяли пятерых пленных, но сами оказались в окружении. Местность была какая-то угрюмая — березняк да орешник. Патронов у них почти не осталось, хотя был "виллис". Капитан-разведчик решил пленных повесить, экономя патроны, и отходить к своим. Шаров вешать пленных не дал, они повздорили, схватились даже за пистолеты. В итоге Шаров посадил пленных позади себя и повез в штаб. Чехи и венгры сидели смирно, хотя легко могли уже в свою очередь удавить писателя-майора, что их вез. Прощаясь, они надавали Шарову своих телефонов. После войны, оказавшись проездом в Праге он позвонил по одному из номеров и — потому что его поила вся улица, дозвонившись, застрял в Праге на неделю. Он очень жалел, что не сохранились венгерские номера и сравнить чешское гостеприимство с мадьярским не вышло.