Правда вот лет пять назад одна дама, разозлившись на меня (будете смеяться) по вопросам авторского права, написала в Сети: «Я никогда не видела Березина. Прекрасные подруги, однако, рассказывали мне, как он знакомится с девушками — с ними, то есть.
— Здравствуйте, девушка, — говорит Березин, — я известный писатель, кандидат наук, а еще я веду литературный кружок. Хотите со мной переспать? После этого в знак своего расположения Березин начинает трогать девушек за разные места. Бывает, что Березина бьют по роже — а бывает, что и не бьют».
Это прочитало и обсудило огромное количество людей. Эффект был совершенно неожиданный — многие мои знакомые стали интересоваться кружком. Тщетно я пытался оправдываться, что слышу о таком впервые. В общем, кончилось это тем, что прекрасные девушки начали меня спрашивать «Березин, а когда и где вы ведете свой кружок?? Я бы очень хотела прослушать пару раз». Сердце моё стало колотиться с двойной скоростью, и жизнь пошла по кривой дорожке.
— Березин, а когда и где вы ведете свой кружок? Я бы очень хотела прослушать, желательно в записи.
— Мы собираемся тайно и не ведём записей. Сердце пусть хранит эти заметы.
— Любите ли Вы дождь? Не тот проливной и оголтелый, что мучает автомобилистов, а мирный, размеренный и степенный осенний золотой?
— Вы как-нибудь определитесь, про что вы спрашиваете — про какой, собственно, дождь? Осенний или золотой? А то вы меня немного пугаете.
— Я про медленный и степенный дождь золотою осенью. Извините, если коряво вышло.
— Если честно — то я люблю всякий дождь при условии того, если нахожусь под крышей.
— Почему Вы не поздравляете женщин с праздником? Вообще, создаётся впечатление, что Вы тайно женщин ненавидите. «Красивые умные женщины» — это…
— Это вы разговариваете с воображаемым собеседником, не со мной, то есть. Ваш собеседник кого-то не поздравил, и у вас создалось впечатление. Отношусь с пониманием. Но я-то тут при чём?
— Вы считаете себя гениальным? Во всяком случае, талантливее многих иных?
— Я не знаю многих иных. Надо бы исследовать многих иных — они и впрямь могут оказаться полными идиотами. Но тогда невелика заслуга быть талантливее этих людей.
— Вы любите детей?
— Нескольких конкретных. Ну и нарисованных — тоже. К остальным отношусь спокойно.
— А как вы их любите?
— По-разному. Не как Хармс, нет.
— Не так, как волновался Пятачок по поводу Слонопотама?
— Не так. Я точно не иду на свист.
— Вы кажется про Шкловского сейчас пишите? Правда ли, что Шкловский сам и придумал этот «гамбургский счет», когда ему потребовалось расставить совписов на ковре, а дальше этот термин прижился?
— Судя по всему, сам придумал. Я для очистки совести спрашивал даже жителей Гамбурга.
— У Вас не появлялась идея написать книгу для юношества?
— Тут, понимаете, в чём — дело: никто не знает, что такое «книга для юношества». Как спросишь кого, так начинают сбивчиво говорить, что это как бы для детей, но проблемы должны быть серьёзнее, но не такие уж серьёзные, как у взрослых. Всё это совершенное безумие. Я как-то преподавал в школе — у некоторых школьниц был сексуальный опыт побогаче моего, а мальчики зарабатывали рэкетом (тогда, в девяностые, этим зарабатывали не только гопники, но и мальчики из приличных семей). И что им, «Дикую собаку Динго или Повесть о первой любви» читать? Вот, поди пойми, «Повелитель мух» — подростковая книга? Одним словом, если вопрос в том, что хотел бы я написать такую же популярную и универсальную книгу как «Два капитана» — так, наверное, да. А ставить специально перед собой цель вымучивать книгу для подростков — так нет.
Извините, если кого обидел.
21 января 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-01-22)