10 февраля 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-02-10)
— Считаете ли вы, что у вас есть конкуренты? Если да, то кто?
Это хороший вопрос. Это даже очень хороший вопрос — потому что я старательно думал над ответом, и, кажется, сформулировал что-то для меня важное.
Во-первых, в разговоре с Богом конкурентов нет.
Тут бы можно и закончить беседу о творчестве, но есть и -
Во-вторых, всегда есть заказчики. Мне бы, конечно, хотелось поехать в какое-нибудь путешествие на казённом довольствии и рассказывать читателям, что видел по дороге. Но на такие дела конкуренция довольно жёсткая. Я пишу про философию путешествий давно, но честно скажу, что такого хлебного места не обрёл.
В-третьих, есть психологическая конкуренция: вот ты несколько лет вынашивал роман о вампирах в Москве, а тут — бац! — вдруг ты выясняешь, что писатель Лукьяненко написал свой знаменитый роман. И перед тобой два пути: думать, что читатель будет относиться как открывателю темы, или же учитывать, что читатель сравнит тебя с писателем Лукьяненко и его книгой.
Это выдуманный пример, я-то не вынашивал роман о вампирах, и вполне себе уважаю писателя Лукьяненко.
Непонятно, как лучше поступить, и если учитывать феномен предшественников, то — как его учитывать. У меня есть свои соображения, но это отдельный разговор.
В-четвёртых, есть конкуренция в биографическом жанре — довольно редко, скажем, в серии «Жизнь замечательных людей» выходят биографии одного человека, написанные разными людьми. Однако ж, там вышло три по-своему интересных биографии Толстого — но в разные годы. Но тут — кто первый встал, того и тапки: а тот, кому не досталось тапок, тот либо ждёт эти годы, либо ищет другую серию. Я вот в этом смысле никому не конкурент, и как Митьки, никого не хочу победить.
Меньше всего я хотел бы кому-нибудь перебежать дорогу.
— Часто бываете за рубежом? Вас там знают как писателя?
— Раньше я даже там жил в разных местах. А как меня там знают — то мне неведомо. Переводили на разные языки — это да.
— Что за набор иероглифов в разделе «Библиография» на Википедии?
— Поставьте китайский драйвер и узрите. Просто это моя книга, изданная в Китае.
— Вы говорите и пишете на китайском?
— Ничуть. Я знаю, как сказать: «Здравствуй, товарищ!». Этим и ограничивается моё знание.
Извините, если кого обидел.
10 февраля 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-02-11)
— Есть ли у вас такие собственные произведения, работы, которые вы не любите? И распиарьте уже получше эту страничку.
— Есть, конечно. С прозой (да и со стихами) есть такая проблема — в какой-то момент текст нельзя больше редактировать или улучшать. Можно лишь написать новый.
Вот есть у меня такой хороший товарищ Виктор Санчук — он как-то говорил, что когда стихотворение получилось, в голове раздаётся такой щелчок. («Как при сборке автомата Калашникова», — сразу добавил я). С прозой тоже самое — причём этот щелчок иногда раздаётся раньше, чем исправляются ошибки, и проходит редактура.
Так вот у меня есть несколько рассказов, что как раз такие — рассказ есть, а щелчка нет. Очень они меня раздражают.
А что до пиара странички — так с этим загадка. Как её «получше пиарить»-то? В газеты объявления подать?
— Вы читали «Дневники Зевса» Мориса Дрюона? Что думаете о книге?
— Честно говоря — нет, не читал (И тут хорошо бы закончить ответ, но я объясню свои мотивы). Дело в том, что с детства мне кажется, что Дрюон — довольно скучный писатель. Это, да ещё и наложенное на тему (с которой мало кто справлялся, вообще-то), и сделало дело. Вот что я думаю об этой непрочитанной книге.
— А все равно, кто краше и полезнее — худые или полные, со вторым размером или с пятым? И как вам мнение, что устройство головы подруги зависит от размера её груди?
— Мне это мнение чуждо.
— Чтобы самозванцы в ЖЖ не интриговали, продолжим наши игры. Нравятся ли вам записные книжки Вяземского?
— Интриг не заметил, а записные книжки очень нравятся. Там несколько бонмо, что введены в оборот именно Вяземским, а не нашими современниками. К примеру, есть одно известное выражение, которое приписывалось Микояну, который отправился с одной правительственной дачи на свою, рядом стоящую — причём в дождь. Ему предлагали зонт — «Я пойду между струй», ответил он. И вот несколько изданий считают его автором этой фразы. Меж тем, Вяземский пишет: «Есть лгуны, которых совестно называть лгунами: они своего рода поэты, и часто в них более воображения, нежели в присяжных поэтах. Возьмите, например, князя Ц. Во время проливного дождя является он к приятелю. «Ты в карете?» — спрашивают его. «Нет, я пришел пешком». — «Да как же ты вовсе не промок?» — «О, — отвечает он, — я умею очень ловко пробираться между каплями дождя».