В жестоком романсе много плачут.
— Но что мне деньги, что деньги! — обычно рыдает героиня сидя на куче из банкнот.
Но только хорошие жестокие романсы кончаются тем, что герой плюёт на кучу денег и пускается в странствие по Руси. Смотрите и вы, господа-пассажиры, ребёнок тот брошенный — я. Подайте, кто может, ведь мне до могилы осталось совсем ничего.
Интересно, идёт ли слава гениального рассказа за его автором, напомнят ли ему лет через двадцать о нём.
Это распространённый мотив в советских фильмах.
Сколько верёвочке не виться, но рано или поздно в дверь постучат люди в серых плащах: "Не ли, Никодим Семёныч, служили в айнзацкоммандо подо Львовом в 1944 году? Написали в стенгазету рассказ? Про душегубство вам скидка теперь и звание незалежного Героя, а вот за рассказ — чистое расстреляние".
И, чтобы два раза не вставать, скажу: я в своё время не прошёл в "Сноб" по кастингу. Как быстро время-то летит. Ах, добрый Макакий Макакиевич, открыватель общественности глаза на Снопптм, отчего мы не едим минскую колбасу? Отчего не роняем скупую слезу на киевское сало? Отчего не стучим горькими стаканами, где на сто грамм русской, двести — вельтшмерца?
Извините, если кого обидел.
18 февраля 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-02-19)
— Когда Вы отчетливо захотели стать писателем? Вы помните этот момент?
— Тут есть два момента про первый, когда я написал первый свой роман из двух глав, рассказано здесь. На самом деле я никогда не хотел стать писателем. Я всегда хотел быть кем-то, у кого есть какая-то профессия, и при этом писать книги — примерно так же, как писал свои геолог Олег Куваев. Или вот, ещё лучше — как Черчилль. Ты вершишь судьбы мира, ссоришь и соединяешь народы, сам кладёшь кирпичную стену в своём поместье, малюешь посредственные картины, и между делом получаешь Нобелевскую премию по литературе.
Будь Брежнев поумнее, он не просто бы получил премию, но и писал бы свои книги сам — получил бы не просто медаль, а ещё и удовольствие.
Но, увы.
И у меня — увы. То есть, у меня так не получилось.
И со временем я увидел, что зарабатываю на хлеб исключительно продажей букв.
— А чем бы вы хотели заняться профессионально, оставив буквы как хобби?
— Наукой. У меня, собственно, и было несколько периодов жизни, когда я профессионально занимался наукой. Раз попробовавши заниматься выяснением чего-то логическими средствами, от ощущения того, что задача решена, пазл сложился, избавиться нельзя. Но, тут уж, как говорится, можно не успеть.
Извините, если кого обидел.
19 февраля 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-02-19)
— Для чего вам эти вопросы?
— Для упражнений в самоанализе.
— Что для вас Россия?
— Большая страна с очень интересной историей, с очень сложно устроенным механизмом, который мне тоже очень интересен. Это как мальчик, который попал в библиотеку, в которой книжные полки до потолка, и наперёд знает, что всего не успеет прочитать.
— Можете позволить себе заплакать? Если да, то при каких обстоятельствах?
— Могу позволить себе при любых.
Извините, если кого обидел.
19 февраля 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-02-19)
— Как поступаете, когда чувствуете, что всё надоело?
— Пока такого опыта у меня нет. Случится — расскажу.
— Какой персонаж кинематографа вам больше всего нравится? На кого из этих персонажей вы хотели бы быть похожи?
— Винни-Пух, наверное. Отечественного производителя.
— А кого вы тогда видите Пятачком? Или это большой секрет?
— У меня довольно много сотрапезников, за этим незаржавеет. Куда интереснее вопрос, кто надо мной Кристофером Робином.
— Кристофером Робином — Кристофер Нолан. Согласны?
— Не знаю. Мне сперва нужно хорошо изучить его творчество.
Извините, если кого обидел.
19 февраля 2013
История про то, что два раза не вставать (2013-02-19)
— Вы знакомы с людьми, которые работали «литературными рабами»?
— Я знавал людей, что писали романы под чужим псевдонимом. Кухня этого дела мне была известна, но известна на состояние примерно десять лет назад. Сейчас наверняка она другая.