Спросил его, что он чувствует, попенял на необразованность народа и что «нельзя же так».
— Э, брось, гражданин начальник, — отвечал ему убийца, смышлёный молодой парень, даже учившийся в школе. — Это ничего, что с образованием у нас пока швах, а вот то, что колдунов у нас много, вот это — беда. Но уж теперь с вашей помощью мы изведём их — всех до одного!
Она выслушала эту историю, не отрывая глаз от дороги. Хорошо бы такое вставить в репортаж — но длинновато, и не обросло документированными деталями. Посмотреть, что ли, что это мог быть за процесс? Год? Место?
Однако оператор ничего не мог больше вспомнить.
Местность была окрашена всё тем же дурным зимним цветом — но эти переливы серого теперь её не раздражали.
В Опалихе они сразу нашли нужный дом. У редкого забора со штакетинами стояла толпа. Люди молчали, но что-то в этом молчании было угрожающее.
Она встала перед забором, откинула капюшон и взяла микрофон в руку:
— Мы с вами находимся…
Всё было, как в мечтах, — сейчас эта толпа ринется в дом, и произойдёт то, что сделает ей карьеру.
Ничего не происходило, хотя среди людей поднялся странный, пока едва слышный, ропот.
Оператор поманил её рукой: они подошли с другой стороны, и, прячась за сортирными постройками, побежали к дому. Издали слышался глухой ропот, а тут было сравнительно тихо. Засвистела какая-то птица, прячась под крышей. Ступени крыльца прогнили, на них лежал нетронутый мокрый снег.
Всё покрывала серая облупленная краска запустения.
Дверь была открыта, и они стремительно прошли его насквозь. Оператор топал за ней, и на его лице отражалось отвращение к виду и запахам старого дома. Наконец, они ступили в дальнюю комнату. Там, в стылом воздухе, запасённом с морозов, лежала старуха. Она, покрытая истлевшим одеялом, обирала пальцами его край, мычала что-то своё и не обратила внимания на пришельцев.
Но только гостья подошла ближе, старуха вдруг цепко схватила её за руку своей птичьей лапкой и забормотала: «Ты… Ты…»
Но о чём это, к чему, что должна была сказать старуха ещё — они не поняли.
Так ничего и не добившись, они покинули дом.
По нечищеной дорожке они вышли на улицу и увидели, как толпа обернулась к ним.
— Ведьма! — крикнула женщина в белом платке.
Толпа сделала шаг вперёд.
Оператор отскочил в сторону, но продолжал снимать.
— Ведьма! — подхватил нестройный хор, и кольцо сомкнулось.
Оператор остался снаружи и сразу вскочил на крышу машины.
Её машины.
Она хотела крикнуть ему что-то про вмятины, кредит, ремонт, но тут её ударили в первый раз.
— Ведьма! Ведьма! — кричали ей в ухо, но всё тише и тише.
Мир окрасился в яркие и радужные тона.
И, наконец, она поплыла куда-то в совершенной тишине.
И, чтобы два раза не вставать — автор ценит, когда ему указывают на ошибки и опечатки.
Извините, если кого обидел.
14 января 2016
История про то, что два раза не вставать (2016-01-15)
Извините, если кого обидел.
15 января 2016
История про то, что два раза не вставать (2016-01-16)
Ну тут опять картинка про покрасочные работы, которые, как я и говорил, являются чемпионом по количеству советов.
Прекрасная клетка-ниппель для цыплят и греющий душу совет хранить яйца в воде, оставшейся после гашения извести.
Часто ли ты, городской житель, гасил известь? А?! Только когда в Бобруйск ездил?
В деревнях Кировской области издавна прогоняют тараканов из дома, подвесив на стенах пучки цветущей ржи.
Вона как. Есть тут кто из Кировской области? Работает ли в нынешние времена?
А вот скобы для прокладки проводов по дому мой дедушка тоже резал из консервных банок.
Совет насчёт затыкания дыр в походном котелке синтетической тканью и варка камеры горящим полиэтиленовым пакетом меня пугают, но всё может быть.
Извините, если кого обидел.
16 января 2016
История про то, что два раза не вставать (2016-01-17)
Ну вот, кстати, о молочных (кефирных) пакетах Тетропак. Я в такие пакеты закатывал крупу и вермишель в походах (вернее, перед походами). Варенье, врать не буду, туда не совал, но видел, как в пакетах много чего хранили — они лёгкие, и сравнительно крепкие, в отличие от мягких полиэтиленовых пакетов. Легко утилизуются в костре.