Между тем Катаев давным-давно открыл великий закон нового времени — героем является тот человек, который рассказывает о событии. Его воспоминания похожи на авторскую программу о литературе. Комментатор важнее политика, оператор, следящий за происходящим в прицел телевизионной камеры — главнее их всех.
http://rara-rara.ru/menu-texts/znamenie_ehpohi
Извините, если кого обидел.
28 января 2017
История про то, что два раза не вставать (2017-02-01)
О, не знал, что Себастьян Хафнер, тот самый, что написал "Историю одного немца", был (как пишет "Гардиан") had been something like a foster-father to the young Ulrike Meinhoff, before she turned to the urban terrorism which eventually ended in her death.
Кстати, украл у писателя Юзефовича (а ему кто-то ещё подсказал) цитату из хафнеровской "В тени истории": "Лишь написание истории создаёт историю. История — если сказать совершенно резко — это вовсе не реальность, она является отраслью литературы.
Ожидать от истории указаний по жизни — это заблуждение, а использовать её в качестве средства предсказания — злоупотребление. История бесконечно интересна. Однако на вопрос, действительно ли всё должно было произойти так, как оно произошло, история не даёт ответа. А на вопрос, как будут развиваться события дальше, её ответ загадочен, как у сфинкса. Он звучит следующим образом: всегда так же и всегда иначе".
Хафнер в "Истории одного немца" рассказывает о том, как его, студента-юриста, призывают на военные сборы и он марширует в каком-то лагере под Берлином.
Они не только разбирают и собирают винтовки, но и слушают лекции о военной истории.
Происходит это так:
"Лейтенант, непосредственный наш начальник, рассказывал нам о битве на Марне.
Будь он профессиональным пропагандистом, он и тогда бы не смог изготовить ничего более изощренного и хитрого. Но вероятно, при выборе темы для своего доклада он руководствовался лишь инстинктом, ведь он и сам искренно и простодушно разделял те представления, какие хотел внушить нам.
Представление о битве на Марне, которое сложилось у немцев, заметно отличается от существующего в других странах. Если в мире спорят о том, кому принадлежит главная заслуга в победе — Галлиени, Жоффру или Фошу, то в Германии подобного спора просто не может возникнуть, потому что немцы не считают, что на Марне победили войска Антанты. Всем немцам накрепко вбили в голову, что фактически выигранная Германией битва на Марне из-за серии несчастных недоразумений остановилась именно тогда, когда чаша весов уже качнулась в сторону кайзеровской армии. Даже более того! Если бы не эти случайности, то не только битву на Марне, но и всю войну непременно выиграли бы немцы; лишь злостные случайности виноваты в том, что началась затяжная, изнурительная, позиционная война, которую немцы, конечно, тоже бы выиграли, если бы не… Здесь начинались другие легенды".
Там интересно именно обстоятельство рассказывания — во время той ещё, первой, Мировой войны, в германских газетах печатали лишь победные сводки, и поэтому обыватели были обескуражены — как же так? Мы же всё время побеждали, и вдруг оказались проигравшими, страна унижена, а инфляция к вечеру съедает полученные утром деньги.
Neal Ascherson. Stern words from Berlin. The Guardian.14 January 1999
Хафнер С. История одного немца. — Спб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2016. С. 307.
Извините, если кого обидел.
01 февраля 2017
История про то, что два раза не вставать (2017-02-05)
Я вот от своих-то книг пытаюсь избавиться. «Молчите, проклятые книги, я вас не писал никогда», и всё такое.
Помрёшь, всё равно дворники-таджики снесут их на помойку, и он будут там печально шелестеть страницами, пока не намокнут.
Правда, мне грех жаловаться — я однажды понял, зачем книги нужны, и особенно, книги с фотографиями авторов.
Я как-то ездил по Америке. От одного океана до другого.
И вот в одном городе случился у меня конфуз — карточка-ключ перестала открывать дверь.
Я пошёл вниз и спрашиваю негритянских красавиц у стойки гигантского отеля: «Во-первых, не видали ли вы моего зонтика, а, во-вторых, я к себе в номер попасть не могу».
«Да отъебитесь с вашим зонтиком. Вы про него в шестнадцатый раз спрашиваете, — отвечают мне, — Что до карточки, так всё очень просто, сейчас мы карточку вам перемагнитим, только покажите нам ваше ID, господин N.