При описании плана 1940 года Алексей Валерьевич (с. 21) отмечает “наступательную компоненту” в действиях войск прикрытия Северо-Западного фронта. Но дать этим планируемым действиям вполне принятое в то время определение “прикрытие, осуществляемое вторжением” Алексей Валерьевич не решается. Такая скромность объясняется просто: Алексей Валерьевич далее на страницах 26, 27, 28, 29 этой главы занимается тем, что долго и пафосно громит Владимира Богдановича за якобы непонимание тем терминов “армия прикрытия” и “армия вторжения”. И заканчивает четырехстраничные наставления фразой: “Операций в стиле “армия вторжения” в советских планах попросту нет” (с. 30)
Как же это “нет”? А в каком стиле должно было осуществляться то, что у Алексея Валерьевича на странице 21 процитировано со ссылкой на документ 117 из “1941 год. Документы”, Кн. 1, с. 242?
Далее Алексей Валерьевич пропускает очередные Соображения, мартовские 1941 года (документ 315 из “1941 год. Документы”, Кн. 1, с. 741–746) и перепрыгивает на Соображения майские (документ 473 из “1941 год. Документы”, Кн. 2, с. 215–220), из текста которых опять же знакомит читателя в основном с вопросом, связанным с Румынией. Выходит, что и в майских Соображениях нет ничего про Плоешти. Таким образом счет в матче Алексей Валерьевич — Владимир Богданович по “нефте-румынской борьбе” уже 10:0 в пользу Алексея Валерьевича. Однако, замечу, что окончательную победу Алексею Валерьевичу можно будет засчитать только тогда, когда он “туширует” противника, т. е. предъявит веские доказательства того, что и в планах созданного 21 июня 1941 года Южного фронта такая задача его войскам не ставилась. Или хотя бы поделится своим обоснованным мнением — для чего вопреки всем и так наступательным планам создается еще один фронт как раз напротив Румынии, ранее (с 1938 года) никакими планами не предусматриваемый? А пока все сказанное — не более чем временный перевес в борьбе!
В конце главы (с. 31, 32) Алексей Валерьевич переключается с критики только Владимира Богдановича на критику опять же Владимира Богдановича и всех остальных “критиков Владимира Богдановича”. Т. е. как бы “ругает своих, чтобы чужие боялись”. Или же иначе — ругает всех, чтобы показать, что только он один хороший и правильный критик Владимира Богдановича. Судите сами: “Заочные поединки В. Суворова и его официальных оппонентов зачастую напоминают петушиные бои в исполнении пенсионеров. Обе стороны задорно размахивают клюками, не представляя себе, как жалко это выглядит со стороны. Обе стороны демонстрируют удручающее непонимание теорий и технологии войны 30-40-х годов.” (с. 32)
В качестве таких официальных оппонентов Владимира Богдановича Алексей Валерьевич приводит авторов ВИЖ-1996-2, вменяя авторам статьи “Конец глобальной лжи” в вину то, что те, с одной стороны, якобы “противоречат утверждениям Владимира Богдановича” и вместе с тем “планы прикрытия” представляют “как аргумент в пользу теории В. Суворова” (с. 31, 32)
Откуда Алексей Валерьевич взял информацию, что авторы статьи из ВИЖа оппонировали (и столь неудачно!) именно Владимиру Богдановичу, я не знаю. Имя Владимира Богдановича в статье не упоминается. Однако, со своей стороны, я могу предложить Алексею Валерьевичу свою версию причин появления этой статьи: авторы статьи спорят не с Владимиром Богдановичем — они спорят с давно написанным в “Истории Великой Отечественной войны” (т. 2, с. 14): “Отсутствие каких бы то ни было указаний о введении в действие мобилизационных планов прикрытия границ […] говорит о том, что Советское правительство не имело намерения угрожать Германии…”. В контексте публикации майских Соображений как раз возникла необходимость утверждать, что планы прикрытия были “оборонительными”.
Осталось совсем немного, с. 32–33
Заключительное соображение к главе N: 1
Итак, завершается глава, в которой, напомню, разбирается один из основных тезисов Владимира Богдановича — “у СССР наличествовал только наступательный план “освободительного похода”.
Логично ожидать, что сейчас Алексей Валерьевич сделает окончательные выводы по этому тезису. Он их и делает:
“Последовательность действий СССР, военное планирование РККА не носили характера чего-то агрессивного или из ряда вон выходящего. Вполне заурядные и общепринятые мероприятия, сами по себе не свидетельствующие равным счетом ни о чем. Ни об агрессивности, ни о белизне и пушистости”. (с. 32)