В богатейшем собрании западноевропейского средневекового искусства Эрмитажа имеется шедевр, очень характерный для исканий и достижений тогдашних французских художников. Это серебряный сосуд-реликварий в виде фигуры дьякона. Несмотря на малый размер, фигура истинно монументальна, причем это уже круглая скульптура (т. е. обозримая со всех сторон); в ту пору такие скульптуры еще не встречались в храмовом фигурно-декоративном убранстве, составлявшем единое целое с архитектурой. Непомерно большие голова и ладони, очень выразительное, скорбно сосредоточенное лицо и типично романский столпообразный корпус при строгой фронтальности всей фигуры. Интересно отметить, что среди камней, богато украшающих реликварий, очень точно передающих дьяконовское облачение, имеются античные камеи и редчайшая большая камея византийской работы. Знаменательная перекличка с классической древностью, красочной «варварской» пышностью и утонченной византийской художественной системой!
Архитектура Германии, Италии
Общепризнанно, что Франции принадлежит ведущая роль в истории западноевропейского средневекового искусства. Там уже в романскую пору многие основные течения, поиски и достижения этого искусства нашли свое наиболее четкое выражение в скульптуре, архитектуре и живописи.
Однако и в других странах было создано много замечательного, при этом ярко проявился национальный художественный гений.
Как и Франция, Германия с момента своего зарождения была многоликой. «Священная Римская империя германской нации», образованная в 962 г. под главенством короновавшегося в Риме Оттона I, прозванного Великим, включала самые различные племена, отнюдь не склонные к безоговорочному подчинению императорской власти. Феодальная раздробленность преодолевалась в Германии труднее, чем во Франции. Страна была более отсталой, античная цивилизация коснулась ее в меньшей степени, чем Галлии, так что наследие варварства было в ней сильнее, устойчивее. И все же, хоть саксонцы, швабы, баварцы и франки во многом разнились друг от друга и надежно сплотить их под единым скипетром оказалось делом нелегким, духовное единство германского мира проявилось довольно рано и вскоре нашло свое выражение в искусстве. То было единство органическое, но до конца не осознанное, как бы неуверенное в себе, что и порождало в недрах германской нации трагическую неуравновешенность.
И это тоже сказалось в искусстве.
В романское время в Германии было создано множество архитектурных памятников, отражающих все разнообразие местных архитектурных школ, из которых наиболее значительными были рейнская, саксонская и вестфальская. Создания первой дают, быть может, самое наглядное представление о тогдашних устремлениях и грезах германского художественного гения.
Грандиозность – вот, пожалуй, отличительная черта знаменитых соборов, воздвигнутых в богатых рейнских городах, непосредственно подчинявшихся императору, – Вормсе, Шпейере, Майнце. Эта грандиозность – нарочитая, всячески подчеркиваемая. Многобашенные исполины! И вся эта высота, вся эта громада внутренне оправданна – цельность и сплоченность архитектурных объемов настолько впечатляющи, что каменная твердыня собора кажется замкнутой в себе, непоколебимой и непреклонной.
Как высокомачтовый боевой корабль, навеки остановившийся среди моря, расположился своим продольным корпусом над равниной и, кажется нам, над самим городом Вормский собор, облик которого почти не искажен перестройками.
Облик этот не нуждался в декоративном скульптурном убранстве, которое нарушило бы монолитность его геометрических форм. Синтез, найденный во Франции, тут не использован: редкие скульптуры, разбросанные по подоконникам и галереям, живут собственной жизнью, не сливаясь с архитектурой. И жизнь эта – своеобразная, никак не связанная с культом, которому служит собор. Вот медведица, вот круторогий баран с выпученными глазами, вот зверь, положивший лапу на человеческую голову, а вот и лев, терзающий человека, на лице которого ужас. Чисто народной фантазией дышат эти образы, правдивые и жуткие, на которые как бы наложило свою печать сознание беспощадности, утвердившейся в мире.
Как и во Франции, в Германии была создана в романскую пору великая национальная эпическая поэма. Но хотя в «Песни о Нибелунгах» солнечный герой Зигфрид побеждает Нибелунгов, т. е. «детей тумана», олицетворяющих темные силы подземного мира, исступленные страсти владеют ее героями, за страшным преступлением следует страшная месть, и лишь ценой ужаснейших жертв свет торжествует над мраком. Как трубадуры во Франции, германские миннезингеры славят любовь, воспевая женщину как существо неземное. Как и во Франции, в Германии процветает так называемая рыцарская культура. Но в германском изобразительном искусстве той поры мы почти не встречаем красивых женских образов, и главенствуют в нем не просветленность и ясность, а фантастика, нарочитое стремление передать глубину мрачных порывов и дум.