— Помочь? — спрашивает он.
— Я справлюсь. К тому же для двоих здесь тесновато.
Она загружает кофеварку, чувствуя на себе его пристальный взгляд. Встряхивает волосами, стараясь двигаться увереннее.
Наверное, зря я привела его сюда.
Наконец она садится у стола с компьютером на стул с твердой спинкой, повернув его к дивану.
— Через минуту кофе будет готов.
Он молчит, лишь смотрит на нее и улыбается. Она играет с ниткой на манжете блузки, пытаясь придумать, чем заполнить тишину.
— Может быть, включить музыку? — Она встает, делает несколько шагов к небольшому музыкальному центру в углу на полу. — Это у меня единственный предмет роскоши.
Он подходит и опускается на колени рядом с ней. Пару секунд рассматривает аккуратную стопку компакт-дисков, затем вытаскивает один.
— Поставьте это.
— Билли Холидей[1]? — произносит она, беря у него диск. — Потрясающая певица. Ее грусть меня просто убивает.
В его ушах долго звучат эти два слова.
Меня убивает… меня убивает… меня убивает… меня убивает… меня убивает… меня убивает…
Из маленьких колонок начинает струиться музыка. Тему ведет кларнет, а вскоре к нему присоединяется неподражаемый голос Билли, чуть с хрипотцой, немного похожий на стон. И верно — первая же песня, «Господь, благослови дитя», оказывается наполненной невыразимой печалью.
Она стоит рядом с ним на коленях, тихо подпевая, слегка покачивая головой, волосы упали налицо. Он молча наблюдает за ней, как наблюдал весь вечер, не переставая думать об этом, прикидывая то так, то эдак. И теперь еще оставались кое-какие сомнения. Неужели пора начать все снова? Ведь прошло столько времени. И все эти годы он вел себя как паинька. Но, протянув руку и коснувшись ее волос, он уже знал, что сомневаться поздно. Она вздрагивает и быстро встает.
— Я вас испугал? Извините, — произносит он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
А сам смотрит, наслаждаясь ее пружинящей походкой, мягкими кошачьими движениями, но затем ловит ее взгляд. Она стоит над ним и смотрит сверху вниз как на какую-то жалкую тварь. Его настроение круто меняется, по телу прокатывается острая злоба, и он чувствует, что готов.
— Я налью кофе.
Она поворачивается, но он хватает ее за руку.
— В чем дело? — резко спрашивает она. — Прекратите.
Он отпускает, затем поднимает руки вверх, показывая, что сдается, и пытается снова улыбнуться.
Она твердо заявляет:
— Я думаю, вам лучше уйти.
Но он опять усаживается на диван, забрасывает руки за голову и усмехается:
— Давай не будем поднимать из-за этого шум. Хорошо? — Он неожиданно переходит на ты.
— Есть вещи, из-за которых шум поднимать как раз стоит. Впрочем, у меня нет желания обсуждать с вами это сейчас. К тому же… я сомневаюсь, что вы поймете.
— Неужели? Почему? А-а-а… сейчас-сейчас… мне кажется, я начинаю врубаться.
— Просто уходите, и все! — Она продолжает стоять, не меняя позы.
— Понял, понял, — говорит он. — Я плохой, тут уж ничего не поделаешь. Верно? А ты невинная затюканная девушка. Конечно, ведь ты воплощенная невинность. — Он поднимается. — Так вот, позволь мне сказать тебе кое-что…
— Успокойтесь, — произносит она примирительным тоном. — Давайте разойдемся мирно.
— Разойдемся мирно? — повторяет он, словно не понимая.
Давай же! — понукает внутренний голос.
— Да погоди ты! — вскрикивает он.
— Что? — спрашивает она и видит, что он обращается вовсе не к ней, веки у него подрагивают, и весь он как будто вошел в транс.
Он сжимает кулаки и делает шаг вперед. Она бросается к двери, пытается нащупать кнопку сигнализации, но он ее настигает. Она пытается кричать, но он крепко зажимает ей рот ладонью.
И вот она уже у него в руках. Он что-то хрипло кричит, потом неразборчиво бормочет. Оказывается, он очень сильный. Это ее удивляет. Но она все же ухитряется высвободить одну руку и бьет его по лицу. По губе стекает тонкая струйка крови, он этого не замечает. Валит ее на пол, прижимает руки коленями, перенеся на них весь вес своего тела. Теперь у него руки свободны. Он разрывает ее блузку, чтобы добраться до груди. Она пытается ударить ногой, но промахивается.
Затем он хватает ее за подбородок, наклоняется и прижимается губами к ее губам. Она чувствует вкус его крови, дергает головой, плюет ему в лицо и неистово кричит: