Кейт быстро надела слаксы и шелковую блузку и провела расческой по волосам. Про макияж она забыла.
Лиз уже ждала ее в кафе, в отдельной кабинке.
— Надо же, как ты быстро собралась! — удивленно воскликнула Кейт, усаживаясь напротив.
— Я была рада сбежать от нашего инструктора по компьютерам. Он чокнутый, это определенно. Во-первых, по любому поводу сразу же начинает орать как угорелый, а во-вторых, всех считает идиотами, в первую очередь, конечно, меня. — Прежде чем поднести к губам чашку, Лиз внимательно посмотрела на подругу. — Ну так что же, Кейт? Полагаю, ты соблазнила меня смыться из штаб-квартиры ФБР не только для того, чтобы выпить со мной кофе и поболтать о пустяках.
— Вообще-то я бы и против этого не возражала, но… — Она отбросила волосы за уши и посмотрела на Лиз. — Помнишь фотографию с выпускного вечера, где я и Элена?
— Ту, что оказалась в твоей сумке?
— Да. Так вот, после этого поступили еще «подарки». — Кейт выложила на стол ксерокопию коллажа «Мадонны с младенцем» и полароидный снимок, который, по ее предположению, имел отношение к убийству Итана Стайна. — Вот что я получила за последнюю неделю. Мой вывод, Лиз: каждая из этих вещиц связана с убийством, причем орудует один и тот же маньяк. — Кейт вдруг заметила, что у нее подрагивают кончики пальцев.
— У тебя есть какие-то основания это предполагать?
— Начнем с фотографии выпускного вечера Элены. Над ней он поработал, старательно закрасив девушке глаза. Когда мы с тобой рассматривали фотографию, Элена была уже мертва. Коллаж преступник сделал, разрезав фотографию, на которой изображен запрестольный образ «Мадонны с младенцем». Вещь, возможно, похищена из квартиры Билла Пруитта, который, как тебе известно, тоже убит. И наконец, на полароидном снимке скорее всего изображена картина Итана Стайна, а он… — Кейт перевела дух.
— Я знаю, это художник, который был зверски убит вчера. Прочла сегодня в газете. — Лиз нахмурилась, осматривая снимки.
— Меня это начинает пугать, — сказала Кейт.
— Еще бы. Преступник с тобой заигрывает. Это серьезно. Ты должна дать этому ход.
— Я собираюсь встретиться с Клэр Тейпелл. — Кейт принялась теребить изящную золотую цепочку на шее.
— С шефом полиции? Правильно.
— Но я боюсь промахнуться, Лиз. А если все мои оценки ошибочны? Если это какой-то тихий сумасшедший, не имеющий отношения к убийствам, решил таким образом выразить себя? — Кейт отпустила цепочку и забарабанила пальцами по столу.
— Нет, Кейт, тут что-то другое. Слишком уж много зловещих совпадений. Обязательно сходи к Тейпелл. Не исключено, что тебе угрожает опасность.
— Мне? — Кейт заставила себя засмеяться, но пальцы продолжали барабанить. — С чего это вдруг?
— Кейт. — Лиз накрыла рукой ладонь подруги. Ее голубые глаза смотрели серьезно. — За последние десять лет я насмотрелась на разных психопатов и думаю, этот нацелился на тебя. Учти, эти сволочи обладают невероятным упорством и действуют как настоящие охотники.
— Охотники?
— Да, серийные убийцы — это умные, изобретательные охотники на людей. — Лиз подняла голову, ее голубые глаза потемнели. — Начинается все в отрочестве. Беспричинная злоба, жестокость по отношению к некрупным животным, иногда к детям, обычно младшим по возрасту. Потом ребенок становится взрослым, и, если у обычных юношей половое удовлетворение, так называемый кайф, возникает от близости с женщиной, то психопат получает настоящий кайф, наблюдая за тем, как умирает жертва. Чаще всего вначале им нужен какой-то толчок, например, спонтанное, незапланированное убийство. После чего, ощутив вкус крови, он уже не может остановиться и начинает целенаправленную охоту, с каждым разом выбирая жертвы все интереснее и интереснее, с его точки зрения.
— Ну, со мной у него ничего не получится.
— Не хорохорься, Кейт Макиннон. Я тебя знаю. — Лиз нахмурилась. — Пойми, эти подонки все время ищут, на ком бы воплотить свои жестокие фантазии… они очень любят играть и…
— Посмотрим, кто кого. Я ведь тоже умею охотиться. — Кейт решительно сцепила пальцы.
— Ты собираешься гоняться за преступником в модельных туфлях с высокими каблуками?
— Это ерунда. Туфли можно сменить.
— Кейт, мне хочется, чтобы ты продолжала заниматься искусством.
— Я не говорю, что из-за этого собираюсь бросить искусство… и все остальное. Но так уже сложилось, Лиз. И мне от этого никуда не деться. К тому же не исключено, что этот маньяк имеет отношение к миру искусства. Пока я ничего определенного не знаю, но интуиция подсказывает: тут что-то есть. — Кейт улыбнулась и погладила руку подруги. — Не беспокойся, Лиз. Я встречусь с Тейпелл. Сегодня же.
Здание в форме куба из красного кирпича, отдаленно напоминающее храм индейцев майя, навевало некоторые воспоминания. Став детективом, Кейт Макиннон, коп из Астории, посещала здесь семинары психолога-криминалиста по патологии детей, склонных к побегам из дома. А вообще-то на этой площади, которую знают все полицейские страны, она бывала не часто. Дальше стояло внушающее трепет здание уголовного суда, соединенное арочным проходом с городским советом — там вообще проходов было множество, целый лабиринт, — и вокруг полицейские машины. Казалось, на комплекс надели своеобразное ожерелье неправильной формы, которое поблескивало на солнце хромированными деталями.
Вестибюль напоминал кадры из пропагандистского фильма Лени Рифеншталь[27]: флаги, знамена, бюсты и статуи, лозунги, среди которых доминировал главный: «НАШ ДЕВИЗ — ВЕЖЛИВОСТЬ, ВНИМАТЕЛЬНОСТЬ, УВАЖЕНИЕ К ЛИЧНОСТИ И ПРОФЕССИОНАЛИЗМ». И несметное количество охраны.
Кейт вздохнула и двинулась вперед. Через металлоискатель пришлось проходить дважды — звон вызывали ключи и зажигалка «Зиппо», — и вот наконец лифт.
Кейт выложила, на стол перед Тейпелл фотографию Элены на выпускном вечере (с закрашенными глазами), коллаж «Мадонны с младенцем» и его фрагменты, увеличенные в галерее Мерта, а также полароидный снимок с картиной Итана Стайна.
Постучала пальцем по первой фотографии.
— Вот это я получила перед убийством Элены Соланы. Нет, после. Я хочу сказать, что Элена в тот момент уже была мертва, но я этого еще не знала.
— Каким образом вы это получили?
— Не знаю. Думаю, подбросили. Она оказалась у меня в сумке.
Тейпелл вскинула брови.
— Но коллаж был доставлен ко мне в квартиру в конверте, все честь по чести. Увеличения сделаны с него. Это запрестольный образ из католического храма, очевидно, похищенный. Он мог принадлежать Биллу Пруитту.
Тейпелл хмуро рассматривала увеличенные фрагменты.
— Уильям Пруитт? Эта вещь похищена у него?
— Да. Но возможно, он, в свою очередь, ее тоже похитил. Хм… лучше сказать так: не исключено, что он купил эту вещь, зная, что она краденая.
— Вы в этом уверены, Кейт?
— Пока нет, но интуиция мне подсказывает, что это именно так. — Кейт сделала глубокий вдох. — Что я хочу сказать… значит, у Пруитта в коллекции был этот запрестольный образ, а теперь им владеет его убийца. — Она вытряхнула из пачки сигарету.
— У нас не курят, — произнесла Тейпелл.
Кейт скомкала сигарету и бросила в мусорную корзину.
— Полароидный снимок я получила сегодня утром. На нем изображена одна из картин Итана Стайна, которого вчера убили.
— Каким образом вы получили это… полароидный снимок, я имею в виду?
— Он был вложен в утреннюю газету.
— Боже правый! — Тейпелл покачала головой. — Значит, что же получается — убийца, а возможно, их трое, пытается установить с вами контакт? Невероятно.
— Вы правы, невероятно.
— Я рада, что и вы так считаете.
— Я считаю невероятным, что это были три разных преступника.
Тейпелл усмехнулась:
— Кейт, вам хорошо известно, что серийных убийц обычно отличает почерк. Я хочу сказать, что эти три убийства совершены абсолютно разными способами. Где же логика?
— Способы разные, это верно. Но между жертвами определенно существует связь. Вот посмотрите: Элена Солана и Итан Стайн были художниками, а Билл Пруитт — президент совета Музея современного искусства. Так что все три злодеяния вполне мог совершить один преступник. И докопаться до этой связи между жертвами может также какой-нибудь дотошный репортер.