— Итого, — подвел итоги лорд Коннор, осматривая левое плечо. Второе ранение в одно и то же место. Заколдованное что ли? Так можно и без руки остаться. — Один смирный лежака. Один сдвоенный, но не функциональный организм. И у меня к вам тоже один вопрос. Какого, собственно, хрена?
Сотрудник охранки вдумчиво, даже придирчиво изучал патенты и персональные карты заезжих «коллег». С такой документацией — частных криминальных аналитиков — он сталкивался впервые в жизни и совершенно не представлял, как реагировать. Но не расписываться же в своей некомпетентности и отсутствии понятных должностных инструкций?
— Разрешение на использование спецсредств? — он кивнул на наручники, которыми все еще были скованы двое из трех нападавших. Дежурные друиды проводили все неотложные манипуляции, даже не попросив предварительно расстегнуть «украшения». Видимо, тоже знали, с кем имеют дело.
— Вторая страница, приложение к патенту, — дежурно ответил Виктор. — Имеем право.
— Калечить было обязательно? — спросил друид, обрабатывавший сломанную ногу подростка.
— Нападение с оружием. Пределы допустимой обороны, номер протокола двести двенадцать, пункт три.
— Ты законник что ли?
— Нет, но законы знаю.
Оперативник недоверчиво посмотрел на Виктора. Что одновременно удивляло и радовало. За пределами столицы его известность была не так распространена, чтобы на каждом шагу приходилось объясняться.
— Что, на гражданке платят больше? — немного завистливо спросил оперативник.
— И охотней.
— Господин… простите, не знаю, как вас, — один из друидов тронул Виктора за здоровое плечо. — Вам бы в больницу.
— Залатай так. Потом разберусь. Не до того сейчас.
— Хорошо. Давайте помогу снять пальто.
И снова долгий зачарованный взгляд на сложную татуировку, идущую от плеча к груди.
Лорда Коннора накрыло чувство безудержного дежавю.
Триединая империя, Рахайеш
Муниципальный департамент образования
— Нет вашего архива, сгорел, — объяснил ситуацию чиновник, встретивший гостей в одном из казенных кабинетов.
— Как сгорел? — переспросил Шон.
— Дотла. Его как раз перенесли в ту школу. Которая начисто… боги пресветлые, пятнадцать человек заживо!
Виктор не стал уточнять, что последнее слово в этой тираде явно было лишним. От чиновника веяло печалью, легкой жаждой мести и самым искренним желанием помочь.
— Почему городской архив вообще был в здании школы?
Рука, снова уложенная в матерчатый фиксатор, дала о себе знать. Обезболивающие, которые нашлись в машине скорой, оказались не самыми лучшими. Впрочем, что в Рахайеше было хорошим или современным?
— Да из-за ремонта, — охотно пояснил чиновник. — Решили обновить, ну а в школе половина этажа пустовала. В этом году был большой недобор.
— Когда перевезли архив? — продолжал допытываться Виктор.
— А я помню? Летом вроде. Или позже? В общем, нет больше документов. Вообще никаких нет.
— И до сих пор не восстановили хотя бы на тех, кто остался жив?
— У нас даже одного ребенка внести в архив — это упражнений на полдня. Компьютерной базы нет, вручную все. Уж не поймите неправильно, — служащий оглянулся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Буду откровенен, молодой человек. Вы, судя по виду, из столицы. У вас там все современное. А здесь задница империи. И задница никого не интересует, пока она не заболит.
— Что было в архиве?
— Записи по всем детям, родившимся в Иргейской провинции. Метрики, карты, школьные дела… Все у нас было. Теперь даже не знаем, как все это восстановить. Тридцать лет лежали, все обещали завезти компьютеры, перевести все в надлежащий вид. Только собирались, и вот…
Интуиция взвыла, как взбесившаяся бензопила. Виктор на секунду закрыл глаза, успокаивая мигрень.
— Может, подскажете, как мне теперь найти девушку, ее зовут Рахель. Она училась в одном классе с тем мальчиком, Лугом.
— Не подскажу. Я ее не знаю. Они сейчас дома, ждут распределения по другим школам. А домашних адресов, как вы понимаете… — чиновник беспомощно развел руками. — Но могу сказать, кто знал всех учеников. Господин Найджел, их бывший классный руководитель. В этом году на пенсию ушел. Вот у кого память железная, он точно всех помнил.
Триединая империя, Рахайеш
Частный поселок
Крохотный дом был очень старым, но добротным. Явно за ним старательно следили, вовремя обновляли краску и латали. Сам хозяин, крепкий тощий старик-полукровка орудовал в саду — собирал поздний виноград.