Пустой кабинет императора. Пустой стол. Звенящая в ушах тишина и мучительное ожидание. Пять минут, которые превратились в мучительную бесконечность.
Ненавистный белый китель сегодня казался особенно тесным, неудобным и жестким.
Его величество вошел молча в сопровождении секретаря. Коротко кивнул в ответ на церемонный приветственный поклон и остановился в паре метров, внимательно разглядывая Гаральда. Словно решая его дальнейшую судьбу.
— Лорд Райвен, — голос императора был строгим и торжественным. — Корона выражает вам благодарность за работу, которую вы проделали. Вы смогли обнаружить более сем серьезные растраты государственного бюджета. К сожалению, я вынужден объявлять эту благодарность не в той обстановке, которую вы заслужили по праву. Но и вы понимаете, что афишировать сейчас произошедшее — это, как минимум, неуместно. Мы будем вынуждены фактически расписаться в собственной халатности. Я рад, что вы это понимаете. Поэтому благодарю вас за отличную службу.
Только сейчас Гаральд обратил внимание на помощника, который тоже сделал два шага вперед. В руках у него был небольшой поднос, на котором лежала пурпурная подушечка с золотым орденом почетного командора. Регалия не самая статусная, но очень редкая. Награждение всегда происходило в приватной форме, без оваций и публики. А последующее ношение не подразумевало вопросов, за какие заслуги было получено имперское золото на синей ленте.
Император нарочито медленно, чтобы хоть как-то компенсировать отсутствие должной атмосферы, приколол орден к белому парадному кителю лорда.
— Надеюсь, что ваши таланты и опыт позволят нам продуктивно работать еще долгие годы.
— Благодарю, ваше величество, — Гаральд снова поклонился, как это полагается при церемонии принятия награды. И в душе искренне понадеялся, что сделал все правильно. Опыта получения имперских орденов у него еще не было.
— Как обстановка в департаменте после этого случая? — закончив с формальностями, император переместился за стол и тяжело опустился в кресло.
— Поскольку детали дела не раскрывались, — осторожно сообщил Гаральд, — Точной информации у людей нет, и слухи ходят самые разные. Официально причины ареста леди Харпер, насколько я помню, не объявляли.
— Если вас спросят, — Тагир задумчиво потеребил пальцами медальон в виде солнца. — Сошлитесь на махинации с личными активами. Естественно, не раскрывая деталей. А то найдутся умельцы, которые захотят повторить этот странный эксперимент, надеясь на аппаратную слепоту власти.
— В ближайшее время вряд ли кто-то решится, — осмелился возразить Гаральд, понимая, что стоит использовать момент правильно. — Пока все напуганы случившимся. Думаю, остальные будут крайне аккуратны. По крайней мере, в обозримом будущем.
Ему оставалось только молиться пресветлым богам, чтобы император не решил отдать приказ своим псам повторить «эксперимент» с тотальной проверкой чистоты сделок, проводимых высшими семьями империи.
Триединая империя, Альварские горы
Частные лаборатории лорда де Зирта, аналитический блок
Виктор сидел в своем кабинете. Мантикора увязалась за ним и принципиально не пожелала покидать. Пришлось позвонить Люциусу и задать странный вопрос: можно ли прийти на работу с не-собакой. Магистр в ответ только посетовал, что опять носится по столице и не может лично посмотреть на такую редкую тварюшку, но к вечеру обещал снова быть в горах. И обязательно наведаться в гости. И да, с собой, конечно, можно. Выгуливаться в саду она может самостоятельно, не убежит и не потеряется.
Теперь не-собака сидела возле ног лорда Коннора и помогала разбирать дело школьников. В котором было все больше странностей.
Например, девушка Рахель, о которой упомянул следователь. Оказывается, была давно и безнадежно влюблена в Луга. По ее эмоциональному фону это считывалось на раз-два. А парень то ли по природной скромности, то ли по другим причинам не обращал на нее никакого внимания. Поэтому после случившегося она попыталась рассказать о том, что предшествовало ужасающей истории с огнеметом, но ее никто не стал слушать. Точнее, следователь начал было спрашивать, но «столичный мужик» грубо прервал их разговор, унизил и отправил домой.
Виктору стоило больших усилий разговорить девушку. Как ни странно, та среагировала именно на «собачку», которая взялась ластиться и умильно поскуливать. Напряженный эмоциональный фон, исходивший от Рахель, буквально за несколько минут выровнялся. И она начала рассказывать.