— Ты только моя, малышка, — он никогда не чувствовал такой свободу с самкой и знал, что так всегда будет с Данникой. Всегда. Позволив зубам задеть её плоть, Дэмиан осязал её кожу под собой, а затем попробовал острый металлический вкус её крови, попавший на его язык, когда отметил её во второй раз. Он провёл языком по ранкам, которые оставил на ее плоти, позволив своей сущности сильнее вырваться на поверхность, сильнее подтверждая тот факт, что Данника принадлежала ему. Когда они оба были пресыщены, Дэмиан в последний раз облизал её шею и вышел из неё.
Поцеловав Даннику в лоб, прежде чем выбраться из кровати, он направился в ванную, схватил тёплую мокрую мочалку и вернулся к ней. Нежно помыв её между ног, он заметил, что Данника уже находилась на грани сна. Отложив тряпку, Дэмиан позволил своим рукам скользить по её гладкой плоти. Он не отказывал себе ни в чём, когда это касалось его пары, так что наклонился вперёд и начал водить языком по нежной косточке её лодыжки. Данника была мягкой под ним, не борясь с его побуждением попробовать её всю. Он продолжил двигаться вверх по её икрам, вдоль колена, поднимаясь все выше, пока не провёл языком по её бедру. Дэмиан повторил тоже самое с ее другой ногой, удостоверяясь, что уделил ей такое же количество внимания. Он проложил дорожку вдоль её тазовой кости, затем вокруг пупка и по рёбрам, добираясь к её грудям. Он сосал один из сосков Данники намного дольше, чем было нужно, но лишь потому, что ему нравилось ощущать её под своим языком. Наконец, заставив себя продолжить запоминать её тело своим ртом, Дэмиан проследовал ртом вверх по её горлу и облизал свою метку на ней.
Он сжал Даннику в своих руках и почувствовал, что она скользнула в глубокий сон.
— Я попытаюсь, малышка. Я попытаюсь быть парой, которая тебе нужна, а не помешанным собственником, дураком-оборотнем, который хочет убить любого, кто хотя бы заговорит с тобой, — это будет сложно, но теперь Данника стала его жизнью и всегда будет ею, пока Дэмиан не перестанет дышать. С этими мыслями он обернул своё тело вокруг её в защитном объятии и закрыл глаза.
ЭПИЛОГ
Восемнадцать месяцев спустя.
Данника сидела за обеденным столом в доме её отца, она не могла перестать улыбаться, пока слушала, как Тайлер и Дэмиан спорили о незначительных деталях какой-то военной истории двадцатилетней давности. Они сцепились, становясь похожими на двух братьев, как будто только один из них был прав, и никто из них не собирался отступать, пока другой не осознает ошибочность своего мнения.
Прошло полтора года с тех пор, как Дэмиан рассказал ей, что Данника была его парой, и, что он запечатлелся на ней. За это время она получила продвижение на работе, переехала к Дэмиану и собиралась провести остаток жизни с её львом-перевёртышем. Сначала отец не был доволен, что она стала жить вместе с более взрослым Дэмианом, но он также видел, насколько радостной стала его дочь. Он всё равно любил её и как хороший родитель просто хотел, чтобы Данника прожила жизнь, наполненную счастьем. Хотя она и поднимала вопрос о свадьбе с Дэмианом, спрашивая его, что он думал об этом, Данника была удивлена, выяснив, что он не противился подобной идее, а на самом деле начал обдумывать детали и то, чего он хочет от их дальнейшей жизни. Хотя Данника ещё не была готова к женитьбе, желая продолжить своё обучение и карьеру, она была счастлива, что Дэмиан стремился к тому же, что и она.
Она поднесла кружку ко рту и улыбнулась над краем, когда её отец засмеялся над тем, что сказал Дэмиан.
— Я думаю, что ты хочешь повернуть историю в свою пользу, — сказал Тайлер и расхохотался сильнее, когда Дэмиан низко зарычал.
— Я просто знаю правду, — сказал Дэмиан и снова улыбнулся. Он обернул руку вокруг плеча Данники и прижал её ближе к себе.
Хотя раньше она никогда не видела себя в паре со свирепым и оберегающим ее львом-перевёртышем, Данника не могла теперь представить себя без Дэмиана. Он был всем, чего Данника желала видеть в своем партнёре, а сам Дэмиан никогда не требовал от нее каких-то изменений, принимая ее такой, какой она была. С поддержкой отца, который всегда был рядом, Данника чувствовала, что ее жизнь была идеальной, и она не могла просить о большем. Счастье окружало её, и не проходило и дня, когда бы она не улыбалась, радуясь тому, что ее окружало.