Некоторые ученые считают, что происхождение тотемизма следует связывать с боязнью животных, особенно хищных. Однако пример Австралии, где животные, являющиеся тотемами, совершенно неопасны для людей, показывает неправильность этой точки зрения. Еще больше в этом убеждает наличие тотемов из области растительного мира и неодушевленных предметов.
Не совсем ясным оказывается вопрос о том, как возникла вера в родство группы людей с тем или иным видом животных, растений. В научной литературе высказывались предположения о том, что каждая охотничья группа имела тотемом тот вид животного, на который преимущественно охотилась и который был основным источником питания группы. В этом случае обряд мбамбиума оказывается церемонией размножения тотема и тем самым умножения пищи данной группы. Основанием для таких выводов послужили, с одной стороны, находки костных остатков в древне-палеолитических стоянках (в них отмечено преобладание костей одного вида животных) и, с другой, мифы австралийских племен, в которых мифические предки свободно охотятся на тотемное животное.
Эта концепция представляется довольно стройной и объясняющей многие стороны тотемизма. Запрет убивать и есть тотемное животное мог возникнуть позднее, с появлением веры в мифических зооморфных предков[21]. Однако и эта, казалось бы убедительная, гипотеза ставит целый ряд вопросов и вызывает некоторые возражения. Первое возражение состоит в том, что утверждение о специализации охотничьего промысла маловероятно. Охотник, особенно первобытный, всегда зависит от ежегодного «урожая» зверя, его миграций; вряд ли он мог позволить себе роскошь охотиться только на один вид животного; его в этом случае ждала бы голодная смерть. К тому же совсем не доказано, что животное, на которого преимущественно охотился палеолитический человек, и было его тотемом. Могло быть как раз наоборот. Второе возражение заключается в том, что к анализу мифов следует подходить очень осторожно, так как известно немало случаев, когда миф не отражал существовавшего в прошлом положения, а объяснял позднейшие изменения в обычаях. Так и австралийские мифы могли рассказывать не о древнейших временах Алчера, когда тотем можно было убивать и употреблять в пищу, а о позднейших нарушениях запрета тотемоядения. И наконец, третье возражение: если принять эту концепцию, то исторический ход развития тотемических воззрений на тотемоядение оказывается не совсем логичным — сначала тотем можно было убивать и употреблять в пищу, потом нельзя, затем опять можно. Гораздо более логичной представляется первичность запрета есть тотем и более позднее появление его частичной отмены при условии выполнения особых обрядов. Кроме того, остается неясным, когда возникли обряды убиения и поедания тотема.
Существует и другая гипотеза происхождения тотемизма, сторонников которой тоже немало. А именно: тотемизм возник тогда, когда человек еще не выделял себя из природы; для него было естественно связывать свое происхождение с животным миром, тем более что сам он произошел от человекообразных обезьян. С этого периода и чрезвычайно долго (вплоть до наших времен) возникает и продолжает бытовать взгляд на животных как на своих родственников — предков или братьев.
Религиозно-мистическое осмысление мира предполагает существование особого, неземного, сверхъестественного мира, наличие неземных сил, которые будто бы господствуют над человеком. С ними человек должен вступать в определенные отношения и, чтобы избежать бед и заслужить их благоволение, совершать определенные церемонии. Поклонения божеству и умилостивления его, характерных для всякой религии, в тотемизме нет. «Для примитивного человека нет никакой пропасти между ним и животным миром, и он рассматривает животных прежде всего как существа, равные ему не только в физическом, но и в духовном и социальном отношении. Окружающий мир населен для него родами, племенами этих живых тварей, с таким же социальным устройством и т. д. Стало быть, к ним и отношение — как к окружающим соседним народам, то мирное, то враждебное, смотря по тому, как проявляется отношение данной породы животных к нему самому. Если животное убивает его сородича, он мстит; если он сам убивает животное, он перед ним извиняется; он беседует с ним, как с человеком, предполагая, что оно умеет говорить и понимает его, и т. д. С другой стороны, в силу своей крайней физической слабости, в силу своей культурной слабости и в силу того, что примитивный человек, совершенно естественно, принимает исключительные инстинкты животных за проявление высшего разума, он некоторых животных не только считает равными себе, но, более того, считает их даже превосходящими себя, существами особого рода, существами, одаренными сверхъестественной силой, и отсюда религиозное отношение к животным»[22].