Гриш сидел у костра, прислушивался к потрескиванию огня и шипению сырых веток, заслонялся от дыма, то и дело менявшего направление вместе с порывами ветра. Гриш тщательно продумывал, взвешивал то, о чем следует сказать односельчанам, о чем лучше умолчать.
Он скажет им: возвращаются не потому, будто парма плоха. Нет. Причина — в них самих. Не парма оказалась негодной, а они не достойны ее. Это вперед всего надо признать, пусть зубы не скалят. Жадность разве от того, что в парму сошлись? От них самих… А что по пьянке в долг залезли? От их же собственной скверноты легкомысленной. А Мишкина да Парасськина гадость? Парма тут ни при чем. Он, Гриш, хоть сейчас на Вотся-Горт караван повернет. Милее жизни пармой, работы коллективом не придумаешь. Подобралась бы ватага подходящая. Теперь-то уж он знает, с какого боку коня запрягать.
Гриш уверял себя, что его объяснения покажутся людям убедительными, но успокоение не приходило, горечь на душе не уменьшалась.
Он изредка посматривал в сторону острова — промеж тальников белел пароход. Слышал, как минуту назад прогрохотала цепь — бросили якорь. Выходит, ветер не скоро стихнет. На палубе горланили пассажиры, вроде бы навеселе.
И вдруг Гришу захотелось опрокинуть стаканчик-другой крепенького. Поди, на пароходе найдется. Без того не плавают…
Намекнул Гажа-Элю. Тот подивился желанию Гриша, а еще больше — своей недогадливости. И Сенька увязался за ними. Отказывать не стали, понимали, тошно ему. Ведь как в селе про рыженят узнают — не будет Сеньке житья, впору хоть беги или в петлю лезь.
Женщины воспротивились намерению мужей. Одурели, что ли! Утонут у самого дома, оставят семьи сиротами…
— Нам ли пугаться этих валов? Из-за ребятни да скотины не рискуем, сидим тут. А то бы давно в Мужах землю родную целовали. Уток продадим, в дороге настрелянных. Да и варку-икру…
Мужики выпростали каждый свою калданку и, не слушая жен, поплыли к пароходу.
3
Куш-Юр пристал к «Гусихину» раньше вотся-гортцев. И по трапу, брошенному к зарослям тала, поднялся на пароход, нашел капитана. Груза оказалось много — и продуктов, и мануфактуры, и сетей, и соли. В Мужи везли большой мешок с почтой, но почтарь не согласился вскрывать его на пароходе. Куш-Юр попросил капитана просигналить гудками о грузе, как условились с Петул-Васем, и пошел искать знакомых среди пассажиров.
На палубе Мишка встретил Куш-Юра.
— Мать честная!.. — удивились оба и пошли друг друга расспрашивать, как да что.
Мишка сообщил, что Сандра тут же, на «Гусихине», домой едет. Повел Куш-Юра в четвертый класс, дорогой объяснил, что для себя он купил палубное место, а для Сандры классное, чтоб опять не застудилась. Это прозвучало как великая забота о жене, большая жертва с его стороны.
Сандра сидела в дальнем углу. Добраться до нее оказалось непросто.
Куш-Юр нашел ее похорошевшей, поправившейся, но все еще немного покашливающей.
— Ой… — Сандра, увидев Куш-Юра, хотела было встать, но, подумав, осталась на месте. Она на миг задержала взгляд на его губах, застывших в смущенной улыбке. Куш-Юр нелепо топтался.
— Что ж ты поспешила, не долечилась? — спросил он.
За нее ответил Мишка:
— Не баре мы. На нас само заживает. — Он выдавил кривую улыбочку, желая прикрыть ею раздражение. Но это ему не удалось.
Куш-Юр понял: Мишка не сейчас такой ответ надумал. Наверное, не раз твердил Сандре, что, мол, само заживет. И Куш-Юр заметил:
— В Березове лекари есть. А если жить тебе не на что — работу бы на время нашел там.
— Ага, так меня и ждали! — Мишка уже не скрывал раздражения. — Выгодное место не пустует, а без выгоды — интересу нет. Озыр-Митька зовет в караванщики… Обещает подходяще. Ничего разворачивается… На «Гусихине» же едет из Березова домой. Раньше нас, оказывается, прошмыгнул туда по своим делам. За пушнину денег изрядно наскреб. Пронырливый. Попытаю с ним счастья…
— Ты бы погодил. Госрыба караваны будет снаряжать. Вот-вот Гриш приехать должен…
— А кормить нас с Сандрой будут? Мы ведь в парме край как обнищали…
Сандра сидела потупившись: Мишка хитрил… Уж как ему удалось, про то он жене не рассказывал, а сообщил только, что изловчился скрыть от пармщиков значительную часть своих охотничьих трофеев. Сандра смекнула: из-за них, видать, он частенько в одиночку в тайгу хаживал. Но как он исхитрился — любопытствовать не стала… В Березове на меха Мишка выручил денег. Пустить их на лечение жены пожалел. Припрятал.