Эльса нежно облизывала малышей, ласково разговаривала с ними, ни на минуту не спуская с них глаз. Если кто-нибудь из троих уходил, как ей казалось, слишком далеко, она догоняла путешественника и возвращала его.
Я наблюдала за ними около часа. Потом окликнула Эльсу. Она отозвалась своим обычным голосом, совсем не похожим на тот, которым разговаривала с детенышами. Спустившись к воде, она дождалась, когда подойдут львята, и вошла в реку. На этот раз все трое последовали за нею.
После переправы Эльса тщательно облизала каждого львенка. Обычно, выходя из воды, она мигом бросалась ко мне, но на этот раз подошла не спеша и ласково потерлась, потом покаталась по песку, облизала мне лицо и обняла меня. Она всячески старалась показать львятам, что мы добрые друзья, я была очень тронута. А они держались в сторонке, глядя на меня с интересом и опаской.
Затем все семейство прошло к козьей туше. Эльса принялась есть, а львята лизали шкуру, дергали ее зубами, кувыркались через нее, все больше входя в раж. Они явно впервые видели «добычу».
Им было полтора месяца, и все трое отлично выглядели. Голубоватая пленка еще не сошла с глаз, но видели они превосходно. Шерсть у них была не такая пятнистая, как у Эльсы и ее сестер в этом же возрасте, и не такая густая, но зато более блестящая и тонкая. Я не могла определить их пол, однако сразу заметила, что самый светлый живее и любопытнее двух остальных и особенно привязан к маме. Он все время льнул к ней, стараясь обнять лапками ее морду. А Эльса проявляла чудеса терпения, разрешала им сколько угодно карабкаться по ней, жевать ее уши и хвост.
Мало-помалу она подходила все ближе ко мне, точно приглашая меня участвовать в игре. Положив ладонь на песок, я пошевелила пальцами. Малыши тотчас отпрянули, подняв свои хитрые круглые мордочки.
Начало смеркаться. Эльса внимательно прислушалась к чему-то и увела малышей в кусты, чтобы покормить их.
Я вернулась в лагерь и, к своей радости, увидела метрах в десяти от палатки Эльсу с малышами!
Я погладила ее, она лизнула мне руку. Вместе с Тото мы сходили к реке и принесли остатки туши. Эльса глядела на нас с таким видом, точно благодарила за избавление от необходимости возиться с тяжелой ношей. Подпустив нас к себе метров на двадцать, она вдруг прижала уши к голове и метнулась к нам. Я сказала Тото, чтобы он опустил тушу и не двигался, а сама потащила ее к львятам. Эльса успокоилась и, как только я отошла, принялась есть. Чуть погодя я направилась к своей палатке. К моему удивлению, Эльса пошла следом. В палатке она легла и позвала львят, но они, мяукая, остановились у входа. Тогда она вышла, и я присоединилась к ним.
Мы уселись все вместе на траве, Эльса прислонилась ко мне, а малыши стали сосать.
Вдруг двое львят затеяли потасовку из-за соска, Эльса легла, чтобы им было удобнее, и прижалась теснее ко мне, обняв меня одной лапой. Я тоже была членом семьи.
Был тихий вечер, медленно всходила луна, в ее серебристом свете четко вырисовались силуэты пальм дум. Только один звук нарушал безмолвие — чмоканье львят.
Сколько мне пришлось выслушать предостережений, что, когда появятся на свет детеныши, Эльса одичает, станет опасной, как все матери, оберегающие свое потомство. И что же: вот она, такая ласковая и доверчивая, как всегда, и ей очень хочется, чтобы я разделила с нею ее счастье.
Глава четвертая. ЛЬВЯТА ВСТРЕЧАЮТ НАШИХ ДРУЗЕЙ
Когда утром я проснулась, Эльсы и львят не было. А ночью дождь смыл их следы.
Но во второй половине дня она пришла без львят, очень голодная. Пока я кормила ее мясом. Тото по моей просьбе пошел по ее следам выяснить, где укрыты детеныши.
Когда он вернулся, Эльса вскочила на мою машину. Оттуда она видела, как мы вместе уходим в буш.
Я нарочно двинулась по ее следу, чтобы заставить Эльсу возвратиться к львятам. Она сразу спрыгнула на землю и затрусила впереди нас. Когда мы отставали, она останавливалась и ждала. Неужели решилась наконец отвести нас в свое логово? Поравнявшись с грядой Ворчун (эту гряду мы назвали так потому, что здесь нас однажды напугали своим ворчанием Эльса и ее супруг), она замерла на месте и прислушалась. Потом быстро побежала вверх по склону, на полпути немного помедлила, чтобы я могла догнать ее, и выскочила на седло, за которым вниз спадает широкая расщелина. Я подошла к Эльсе, хотела погладить ее, но она вдруг прижала уши, сердито рявкнула и дала мне тумака. Ясно, что мое присутствие здесь нежелательно. Пришлось отступить. На склоне я обернулась и увидела, что Эльса играет с одним львенком, а второй как раз показался из-за гребня.
Откуда такая резкая перемена в настроении Эльсы? Но я считалась с ее желаниями и не стала им мешать. Тото ждал меня внизу. Отсюда, из буша, мы направили на седло бинокли. Убедившись, что мы стоим достаточно далеко, Эльса совсем успокоилась и всецело отдалась игре с малышами.
Я снова заметила, что один львенок особенно привязан к матери. Он то и дело садился у нее между передними лапами и терся головой о ее подбородок.
4 февраля вернулся Джордж. Мои новости обрадовали его, и мы вместе пошли на гряду Ворчун, надеясь, что ему тоже удастся увидеть львят.
По пути мы услышали сердитое тявканье бабуинов. Решив, что это Эльса их взбудоражила, мы вышли к берегу реки и позвали ее. Она тотчас прибежала, дружелюбно приветствовала нас, но явно нервничала. Металась от кустов к берегу и обратно, стараясь не подпускать нас к воде.
Видно, там малыши. Но почему она не хочет показать их Джорджу? Кончилось тем, что Эльса отвела нас окольным путем в лагерь.
Через два дня мы встретились с нею у гряды Ворчун. По дороге мы громко разговаривали, чтобы предупредить ее. Она вынырнула из густого кустарника у входа в расщелину и остановилась. Нас разделяло около двухсот метров. Эльса села и пристально посмотрела на нас, давая понять, что ближе подходить нельзя. Несколько раз она оборачивалась, слушая, что делается в «детской».
Мы поняли, что, с ее точки зрения, одно дело, когда она приводит детей к нам, и совсем другое — когда мы напрашиваемся к ней в гости.
Только через две недели привела она львят в лагерь знакомиться с Джорджем. Правда, в течение этого времени мы уезжали на несколько дней в Исиоло, и в наше отсутствие она однажды приходила с детенышами, но застала только боев.
Македде рассказывал, что он подошел к ней, и Эльса потерлась головой о его ноги. Самый храбрый из львят отважился приблизиться к нему, но, когда Македде присел, чтобы погладить его, звереныш зарычал и отступил к остальным, которые прятались в кустах.
Под вечер Эльса пришла еще раз, чтобы поесть, но мясо уже испортилось, и как только стемнело, она ушла, явно недовольная.
Я приехала в лагерь через час после ее ухода. Македде восхищался смелым малышом. Он не сомневался, что это самец, и даже окрестил львенка именем, которое, по его словам, было очень популярно в племени меру. Для меня оно звучало как Джеспэ.
Вскоре мы выяснили, что у Эльсы два «мальчика» и одна «девочка». Второго «мальчика», отличавшегося робким нравом, назвали Гупа («застенчивый» на языке суахили), его сестру Эльсой-маленькой.
На следующий день Эльса пришла после полудня. Увидев меня, она очень обрадовалась и потом как следует поела. Немного погодя я отправилась на прогулку, рассчитывая, что в мое отсутствие Эльса уйдет к малышам. Когда я вернулась в лагерь, ее и в самом деле там не было.
На следующий день с утра начал моросить дождь. Проснувшись, я услышала за рекой голос Эльсы, причем именно такой, каким она разговаривала со своими детьми. Я быстро встала и подоспела как раз в ту минуту, когда семейство переплывало реку. Джеспэ плыл рядом с мамой, его брат и сестра чуть отстали.