— Хорошо, я постараюсь убедить старейшин дать нам немного времени, чтобы она смогла принять необходимость этого шага. — ответил он.
Да, не очень-то легко быть родителями, но мы хотя бы достигли компромисса, и это лучшее, что я могла для неё сделать.
— Может, останешься до утра? — спросила я, хотя будет неловко если он останется, я почему-то чувствовала будто между нами ничего и не было никогда.
— Нет, надо возвращаться, пока никто не прознал про выходку МакКайлы, — ответил он.
Было ли ему тоже неловко или он не хотел ворошить палкой осиное гнездо в виде своих старейшин?
Конечно, спрашивать я не стану, но сейчас мне стало абсолютно ясно: всё, что у меня было с Дмитрием ушло безвозвратно. Любовь — да, она ещё была жива во мне, но не в нем, очевидно, слова «была», а не «есть» говорили, что будущего у нас нет. По сути и не было никогда, лишь увлекательный роман длиной в пять месяцев.
Я постаралась объяснить Мак, что ей нужно вернуться с отцом, и это не потому, что мне и ему все равно. Или что мы её не любим, но именно с ними она должна быть, а я всегда буду ждать её и любить.
Было больно смотреть как они исчезают, почти в буквальном смысле, они просто превратились в серебристый свет растаяли. Ещё одно чудесное воспоминание в копилку моей памяти.
***
Новый день и теперь мне уже больше ничего не мешает вернуться к тем четырём телам девушек. Поэтому я первым делом, придя в участок, пошла в морг к Сидни.
— Привет, Сидни.
— О, Роуз, привет, — ответила девушка с улыбкой. — Хочешь, я угадаю зачем ты пришла?
— Знаю ты провидец, и наверняка всё самое интересное ты уже рассказала вчера Рику.
— Да, но мне и повторить несложно. Он сказал у тебя какие-то семейные дела, надеюсь ничего серьезного?
— Нет, все нормально, — кивнула я уверенно. — Так что ты выяснила насчёт этих девушек?
— Причина смерти у всех четверых одна и та же, истощение организма от постоянных физических нагрузок. Небольшие дефекты внутренних органов, следы насильственного удержания по форме соответствующей наручникам, что были на запястьях и лодыжках.
— Следы изнасилования? — уточнила я.
— Возможно, и еще кое-что странное есть, на матке следы изношенности, что бывает когда женщина рожает много детей.
— И насколько много?
— Семь-девять непрерывных родов подряд, — пояснила Сидни. — И такая тенденция у всех четверых. Именно поэтому я не могу точно сказать было ли место насилию, но скорее всего да.
— Опознать их удалось?
— Да, проблем с этим не возникло.
Мне все это казалось подозрительно знакомым, будто я что-то слышала подобное раньше, но вот сразу вспомнить не смогла.
— Может, это действительно секта, они там все сумасшедшие фанатики, — предположила я, хотя до меня на месте преступления об этом говорил Рик.
— Не знаю, кто и что это было, но искренне посочувствовала этим женщинам, они такие молодые, но, возможно, именно поэтому их и выбрали, самой молоденькой двадцать.
Нехорошее предчувствие жужжало под моей черепной коробкой, пытаясь донести до меня что-то определенно важное.
— Кстати, давно это захоронение было сделано? — задала я последний интересующий меня вопрос.
— Как минимум месяц, хотя тела в отличном состоянии, что странно. — ответила Сидни.
— Но этих странностей в этом деле хоть отбавляй.
— Спасибо, Сидни.
— Пожалуйста.
Рик дал мне папки, чтобы просмотреть их, хотя я уже все услышала от самой Сидни. Но перед этим бывший напарник попытался выудить у меня информацию насчёт того, что я делала вчера. Естественно, я не собиралась ему ничего рассказывать, поэтому пошутила, что моё свидание немного затянулось. И, кажется, это было зря, теперь он будет донимать меня тем, с кем же я ходила на свидание. Да, раньше мы были близки, в тайне от всех, конечно, но потом расстались, потому что я на свою голову влюбилась в пришельца. Поэтому сейчас мы просто друзья, а он встречается с какой-то девушкой.
Вики Нельсон, 23 года, Эмили Вейн, 28 лет, Камилла Элейн, 25 лет, Моника Ай, 20 лет. Как много плохих новостей пришлось вчера сообщить Рику, у них у всех были семьи. Как любой коп я ненавидела сообщать такие вещи семьям погибших, видеть слёзы на лицах, горе от того, что они больше уже не увидят своих: детей, сыновей, дочерей, отцов и матерей.
Все четыре папки лежали на моем столе в ряд, а я никак не могла понять, в чём же дело, почему навязчивое чувство, что я упускаю что-то важное никак не хотело покидать меня.
Я перечитала все подробности, хотя их было не так много, всматривалась в фотографии. Но ничего не приходило, пришлось сдаться. На время опустив голову на стол, слегка побилась лбом о его столешницу. От долгого сидения в одной позе затекли плечи, кто бы мне их помассировал сейчас, была бы безмерно благодарна. Но как нарочно никого не было, пришлось самой справляться.
И вдруг мне на глаза попалась строчка «Не вернулась домой после ночной смены, числится пропавшей с 3 октября 2017 года».
«Не вернулась домой после похода с друзьями в клуб, числится пропавшей с 26 сентября 2017 года».
Вот она ниточка: во всех четырех папках одно и то же, все эти девушки числились пропавшими.
— Линда… — произнесла я вслух.
Девушка, что я нашла у клуба три недели назад, она тоже числилась пропавшей, и осмотр показал всё те же показатели, что у этих девушек. Значит, она сбежала с той заброшенной фабрики, где держали этих четырех.
Один странный случай, если не копаться в нем, можно спустить на тормоза, но пять, это уже серьезный повод задуматься. Это уже не считаешь случайностью, это определенно серия, и в этот раз докопаюсь до сути дела.
***
— Роуз, ты где угодно, но не рядом со мной, — произнес Адриан нарочно обиженным голосом.
Это было наше третье свидание, второе было коротким, так как меня вызвали на место преступления. А сегодня мы ходили в кино, но я даже толком не поняла, что был за фильм. Моя голова была занята только расследованием дела, и пошла я лишь потому, что мне стало жалко Адриана, я отказывала ему всю неделю подряд.
— Извини, Адриан, я правда не нарочно, просто не могу не о чем больше думать, как об этом деле, — ответила я, и в награду подарила поцелуй, в щеку.
Мы сидели на корме его яхты на мягком диване укрывшись пледом, так как был поздний вечер и дул прохладный ветер.
— Роуз, тебе надо научиться отстраняться от работы, иначе рискуешь сойти с ума.
— Знаю, но это проще сказать, чем сделать, и кроме того, я просто не в состоянии выкинуть это из головы.
— Я заметил, как внимательно ты смотрела сегодня кино, — подколол меня Адриан.
— Будешь смеяться, я сейчас же уйду, — отозвалась я.
— Нет, не пущу тебя никуда.
Его руки обняли меня за талию прижимая, хотя мы сидели рядом, касаясь друг друга плечами.
Почему я позволяю Адриану меня касаться?
Наверное, потому, что мне было больно и неприятно, что Дмитрию я, оказывается, больше не нужна. Он был холоден и отчужден, возможно, Мак ошиблась в том, что он вспоминал меня. Или просто приняла желаемое за действительное.
В любом случае мне нравилось проводить время с Адрианом, он был внимателен ко мне.
— А знаешь, это называется уже удержание против воли, — заявила я, выворачиваясь из его рук и вставая на колени лицом к нему. — И, кроме того, не можем же мы сидеть здесь всю ночь, мне вообще-то завтра на работу.
— Я не практикую такие вещи, — ответил Адриан копируя мою позу. — Ты можешь не ходить на неё. И почему же не можем, очень даже можем, тут есть спальня. Спорим, ты никогда не проводила ночь на воде?