– Нет у меня никакого комплекса!
– Это хорошо, – психолог удовлетворенно кивнул, – знаете, все сумасшедшие выглядят очень убедительно в своих фантазиях. Собственно, поэтому их так трудно лечить – порой сам начинаешь подпадать под их заблуждения. Но мы-то с вами здравомыслящие люди и понимаем, что никаких волшебных зеркал не существует. Все это самое типичное раздвоение личности…
– Мне не нужна ваша помощь! – Миша встал так резко, что Яков Самуилович чуть не потерял равновесие.
– Вы так считаете? – задумчиво произнес он, – ну, в таком случае, я просто рад, что вы пришли. Но если все-таки почувствуете потребность, обращайтесь.
– Непременно!
Вышел Миша, хлопнув дверью. …Козел!.. Я сам разберусь со своими комплексами!..
Солнце, неровными, дрожащими в морозном воздухе краями, висело уже довольно высоко. Автомобили, виляя белыми хвостами выхлопных газов (и потому похожие на бродячих собак) сбивались в стаю, называвшуюся «пробкой». Люди, которым еще не выпало счастье находиться в их теплом чреве, спешили к остановкам… Миша мотнул головой, отрываясь от своих фантасмагорических ассоциаций. У него ж была какая-то другая, интересная мысль…
…Конечно – все можно объяснить, если Надежда сговорилась с Викой! Тогда она бывала, и в ее квартире, и знала, чем мы там занимались… Только слишком жуткая концовка получилась у этой игры. Впрочем, это второй этап, а начинать всегда надо с начала… – Миша взглянул на часы и вспомнил, что собирался звонить Вике (правда, вчера в телефоне сел аккумулятор, и он даже не взял его с собой), – значит, поеду без звонка… я внезапно подниму голову и посмотрю, смеется ли она, когда я ласкаю ее грудь? Если так, я убью ее, тварь!.. Но если они вместе придумали эту фигню, то почему подрались?.. Или это тоже часть плана? Для убедительности, так сказать?.. А из окна Надька кинулась тоже для убедительности? А, может, это Вика столкнула ее?.. Ага, и написала записку ее рукой… – Миша почувствовал, что запутывается все больше, – хотя куда больше?!.. Но я разберусь с ними со всеми!..
Незаметно он вышел к Викиному дому, и уже шел вдоль него, когда услышал окрик:
– Эй, мужик! (Миша остановился). Слышь, мужик!..
Он наконец сообразил, что прошел мимо белой машины, которая безуспешно пыталась тронуться с обледенелой площадки.
– Толкни, а? – водитель приоткрыл дверь.
Памятуя свои недавние мучения, Миша с готовностью уперся в багажник обеими руками. Оглядываясь назад, водитель высунул из двери свою коротко стриженую голову. …Как ему не холодно?.. Раз – и… раз – и… После нескольких ритмичных движений машина выкатилась на асфальт.
– Спасибо! – водитель благодарно махнул рукой. Захлопнул дверь, и только когда машина исчезла из поля зрения, Миша сообразил, что это была «Nissan-primera», а водитель носил очки… но кидаться в погоню было слишком поздно.
…Он оставляет очки в коридоре… черт, это уже не удастся проверить, – Миша поднял голову к Викиным окнам, – но это невозможно, ведь даже если они сговорились, то с Надькиной смертью игра должна закончиться… или я не учитываю главного игрока – того, что стоит в спальне?.. Подниматься к Вике расхотелось – он был не готов к общению с ней, пока не разберется с зеркалом.
Домой Миша попал через час. За это время его настроение прошло все фазы возможных взаимоотношений с новым «соседом» – от решимости, достигшей своего пика в желании разбить зеркало, до панического страха перед управлявшими им силами.
…Господи, какие могут быть силы?!.. – среди знакомых вещей он почти успокоился, – надо просто хорошо подумать, чтоб разгадать суть игры и вычислить инициатора, – на всякий случай, Миша осмотрел зеркало со всех сторон, но не обнаружил ничего особенного, – старая вещь. Скорее всего, поэтому неизвестный режиссер и выбрал его в качестве основного атрибута, – Миша уставился на свое отражение, решив, что так будет легче собраться с мыслями. Он упорно перебирал факты, расставляя их, то в одной последовательности, то в другой, но не зная, какой же из них является отправной точкой, не мог продвинуться в расследовании.
В конце концов, ему надоела собственная беспомощность, надоело смотреть на лицо, казавшееся умным и сосредоточенным, хотя в голове творилась несусветная каша, и по-барски улегся на постель. …Все придет само… – подумал он, закрывая глаза, – как в кроссворде – вечером не можешь вспомнить слово, а утром, вроде, думать о нем забыл, и вот оно… Чего я раскипятился? Мало ли очкастых мужиков ездит на «Нисанах»?..