— Да, — машинально сказал Эндрю.
— Вы должны меня помнить. Я — Амааи. С Каледон-стрит.
— Ну еще бы, еще бы. Я вас помню.
Эндрю проталкивался сквозь толпу, внимательно вглядываясь в лица. Сам того не сознавая, он кого-то искал. Ну, конечно же, он ищет Эйба, дошло до него наконец. Да, он ищет Эйба. Если бы только ему удалось найти его! Он добрался до остановки усталый и угрюмый. И сел в автобус, чтобы ехать домой, хотя митинг еще не закончился.
На следующий день, за ужином, Кеннет ехидничал больше, чем обычно. На первой странице газеты, которую он читал, была помещена подробная информация о митинге, и он то и дело зло комментировал прочитанное. Эндрю испытывал такую апатию и подавленность, что даже не потрудился просмотреть заголовки. У него было ощущение, что Эйб страшно подвел его.
— Ты, оказывается, выступал на кафрском митинге, — сказал Кеннет, не отрывая глаз от газеты.
— Простите, я не расслышал.
— Здесь написано, что ты выступал на кафрском митинге.
Эндрю почувствовал, как у него напряглись нервы.
— Чего ты рассчитываешь добиться вместе с этими дикарями?
Эндрю понимал, что не должен выходить из себя. Он глубоко вздохнул.
— Если ты будешь продолжать выступать на митингах, сюда опять притащатся эти проклятые фараоны.
— Не нападай на Эндрю, — вмешалась Мириам.
— Я не допущу, чтобы эти поганые полицейские являлись в мой дом.
Эндрю стало надоедать ворчание Кеннета.
— Если я правильно понял, вы хотите, чтобы я покинул ваш дом? — спросил он спокойным голосом.
— Мне нет дела до тебя. Я хочу сказать, что хозяин здесь я и я не собираюсь держать у себя в доме этих проклятых коммунистов.
— Я не коммунист!
— Если ты так будешь вести себя, все подумают, что ты коммунист.
— Пожалуйста, Кеннет, оставь Эндрю с покое! — взмолилась Мириам.
— Никто не имеет права указывать, что я должен делать в своем доме.
— Но ты так несправедлив к нему, — не унималась она.
— Могу я выйти из-за стола? — спросил Эндрю, вставая.
— По мне, так можешь катиться ко всем чертям.
У Эндрю чесались руки: так и хотелось заехать кулаком в морду Кеннету. Но лучше не давать волю гневу. Надо подумать о Мириам. Ее глаза молили не затевать скандала. Он спокойно поднялся из-за стола, ничем не выдавая своих чувств, и пошел к себе в комнату. Делать ничего не хотелось. Пойти прогуляться или навестить Эйба? Нет смысла. Еще поцапается с другом. Лучше лечь спать, как всегда, остаться наедине с собою.
Глава десятая
В 1958 году белое население страны направилось на избирательные участки, чтобы выбрать двенадцатый по счету парламент Южноафриканского Союза. Националистическая партия снова увеличила количество своих мест в парламенте, теперь уже до ста трех, а число мест находившейся в оппозиции к ней Объединенной партии соответственно сократилось до пятидесяти трех. Стрейдом умер, и путем подтасовки голосов премьер-министром был избран д-р Фервурд. Шумиха в Претории вокруг судебных процессов по делам обвиненных в государственной измене стихала. Некоторые из подсудимых неожиданно вернулись домой, так как судебный процесс отложили. Джастин Бейли мог, хотя и изредка, встречаться с женой и друзьями в Кейптауне. Перед самым началом всеобщих выборов цветным было предоставлено право проголосовать за четверых кандидатов из числа европейцев, которые будут защищать их интересы в парламенте. Вокруг этого предложения властей разгорелась горячая дискуссия. Все конгрессы были за выдвижение кандидата, однако значительная и влиятельная часть общественности выступила против и призвала к полному бойкоту выборов.
Джастин, Эйб и Эндрю сидели у Хайяма. Они пришли сюда после фильма «Порода будьдогов» с Норманом Уиздомом [38] в главной роли. В зале горел тусклый свет, и Эйб заподозрил, что это неспроста, наверно, для того, чтобы посетители не могли разглядеть, что им подано. После ужина они пили кофе и курили, обсуждая предстоящие выборы.
— Я не согласен, что выдвижение кандидата имеет важное значение, — заговорил Эйб, обращаясь к Джастину.
— Это делается исключительно для пропаганды, — ответил Джастин, затягиваясь сигаретой. — По крайней мере, мы сможем высказать свои взгляды в парламенте. Пора бы им познакомиться с Хартией свободы.
Эйб, видимо, начинал сердиться все больше и больше.
— Кого ты надеешься убедить? Нынешнее правительство?
— Если это только возможно, — твердо сказал Джастин. — Более того, весь мир. Представь себе, что наш кандидат пройдет, — продолжал он с воодушевлением, — ты не думаешь, что это вызовет замешательство среди националистов?