— Как вам будет угодно.
— Было бы чертовски хорошо, если бы ты убрался отсюда.
— Ну что ж, ладно.
— Пошел вон.
— Через несколько минут я уйду.
— Без этого черного негодяя у нас деньги целее будут, — проговорил Кеннет, обращаясь к Мириам, слегка удивленной ответом Эндрю.
— Кеннет, пожалуйста, не говори глупостей. Эндрю на самом деле совсем не это имел в виду.
— Замолчи!
— Ну пожалуйста, Кеннет!
— Замолчи! Или я заткну твою проклятую глотку!
— Если ты посмеешь тронуть Мириам, — оказал Эндрю ледяным тоном, — мне ничего другого не останется, как задать тебе хорошую взбучку.
— Что-о-о?
— Я буду вынужден спустить с тебя твою жалкую шкуру.
Кеннет удивленно рассматривал Эндрю, оценивая его физическую силу. Эндрю значительно выше и сильнее его. Он впервые осознал, что шурин вполне взрослый мужчина. Никогда прежде он этого не замечал.
— Ну и ну, дело дошло до того, что мне угрожают в моем собственном доме.
— Только посмей тронуть эту женщину.
— Она, черт побери, моя жена!
— Ты не стоишь ее.
— Ты правда думаешь, что можешь угрожать мне?
— А почему бы и нет?
— Что ты собираешься делать?
— Ты давно уже напрашиваешься на взбучку. Бот и получишь ее!
— Убирайся-ка лучше отсюда, — оказал присмиревший Кеннет.
— Я сделаю это, когда сочту необходимым.
— Вот наглец! — снова взорвался Кеннет, когда Эндрю ушел. — Ты слышала, этот черномазый негодяй угрожает мне в моем собственном доме!
Мириам надела пальто — она решила навестить Аннет. В тот же день, поздно вечером, Эндрю собрал свои вещи и, ни с кем не попрощавшись, ушел.
Эйб, ни о чем не спрашивая, предложил Эндрю остаться у них. Ночью Эндрю то и дело просыпался — он беспокоился о Мириам. От бессонницы глаза у него покраснели и слезились. В школе он чувствовал себя не в сваей тарелке. И так продолжалось всю неделю.
В предпоследнем классе был паренек, которого Эндрю отличал среди других учеников, — Элдред Каролиссен. Симпатичный такой, с серо-зелеными глазами. К тому же весьма смышленый. Однажды он остановил Элдреда в коридоре.
— Скажи, молодой человек, где ты живешь?
— В Грасси-Парк, сэр.
— Где это?
— Надо ехать на автобусе от станции Пламстед.
— И форсировать по пути кишащие крокодилами реки, и сражаться с зулусскими полками.
Элдред весело рассмеялся.
— Вот что, молодой человек, отправляйся-ка домой и попроси своих родителей узнать у соседей, не нужен ли кому постоялец. Я собираюсь переехать на другую квартиру.
— Хорошо, сэр.
На следующее утро Элдред первым делом разыскал учителя и, сияя от радости, доложил:
— Мама опрашивает, что вы хотите — комнату в доме или приспособленный под жилье гараж?
— Комнату в доме. — Потом Эндрю сожалел об этом. — Скажи мне точный адрес.
— Найти очень легко, сэр. Эго Первая авеню, в сторону от Лэйк-роуд, и дом называется «Semper Fidelis»[39].
— Ну и ну! Скажи маме, чтобы она сменила название, и в субботу днем я перееду.
— Хорошо, сэр. Мы будем ждать.
Эндрю перебрался в дом миссис Каролиссен. Как долго он проживет здесь, пока оказать трудно, особенно если учесть, что за одну неделю было два полицейских налета. Сегодня, впервые после длительного перерыва, он увидел Мириам. Боже, как она изменилась! Выглядит почти старухой. Кеннет, наверно, совсем ее запугал. Интересно, подумал он, что делает Руфь. Он тешил себя надеждой, что человек, которого он видел в машине возле ее дома, был не Блигенхаут, а кто-то другой. Напевая «Черного бычка», он погасил свет.
Глава одиннадцатая
На следующий день Эндрю проснулся с таким ощущением, что голова вот-вот расколется на части. Наверно, это все-таки не с похмелья. Он выпил у Руфи каких-нибудь две стопочки бренди. Вместе с потоком солнечного света в комнату врывались голоса детей, спешивших в школу. Если бы не эти события, сейчас он сидел бы в поезде, либо беседуя с Альтманом, либо читая очередной номер «Кейп Таймс». Обычно он добирался до Пламстада на автобусе, а там пересаживался на поезд, который отправлялся в семь пятьдесят. Альтман всегда ехал в том же купе и приветствовал его своим неизменным: «Доброе утро, господин Дрейер, как идут наши дела?» Альтману, наверное, будет скучно без него, и он подумает, что с ним что-то случилось. Эндрю долго лежал неподвижно, в висках у него стучало. Он слышал, как Мириам шаркает шлепанцами на кухне. Потом он поднялся с постели с ощущением горечи и тошноты, подкатывавшей к горлу. Он нащупал ногами туфли, застегнул брюки.