Чаще всего даже раненый медведь, даже медведица с медвежатами стремятся лишь уйти от преследования, хотя и из этого правила возможны исключения. Не спешит скрыться зверь, встретившийся с людьми впервые в жизни. Иногда в медведе пробуждается любопытство, впрочем не имеющее ничего общего с агрессивными намерениями, и он, не таясь, идет к человеку. Отогнать такого зверя обычно удается окриком, брошенным в его сторону камнем, выстрелом в воздух. Самое опасное — пытаться убежать от медведя. При всем своем добродушии он остается хищником и невольно, в силу свойственного ему инстинкта, устремляется в погоню. Зверь в этом случае очень напоминает котенка, который с азартом догоняет бумажку, хотя вовсе и не считает ее лакомством. Медлительность его обманчива, и в беге, особенно на короткой дистанции, он имеет явные преимущества перед человеком. По-видимому, при таких обстоятельствах чаще всего и происходят несчастные случаи.
Подавляющее большинство белых медведей в наши дни избегают встреч с человеком, с подозрением относятся они и к человеческому запаху, запахам бензина, керосина, пороховой гари. Зверь, который видит людей впервые, либо вовсе не обращает на них внимания — ищет поблизости корм, спит, занимается другими своими делами, либо, наоборот, «горит желанием» с ними познакомиться.
Вспоминается мне такой случай. Дело происходило на Новосибирских островах летом, во время одного из маршрутов. Мы сидели у жарко горящего костра. Накануне похолодало, выпавший снег покрыл землю хотя неглубоким, но сплошным слоем, и теперь отдых в тепле был особенно приятен.
Невдалеке, на прибрежной косе, которую мы недавно пересекли, показался медведь. В этом не было ничего необычного — в то лето мы видели их много. Однако вел он себя странно. Зверь приближался, идя по нашей тропе, как-то жадно обнюхивал и осматривал каждый отпечаток резиновых сапог. Четвероногий «следопыт» настолько увлекся, что подошел совсем вплотную к костру. Чтобы прогнать не в меру любопытного зверя, кто-то кинул в него головешкой. Но и это его не испугало. Он даже понюхал головешку, потрогал ее лапой. Медведь явно был молод и скорее всего впервые повстречался с людьми. Его, несомненно, удивил вид, а тем более запах наших следов (сапоги на всех были новые и очень «духовитые»), но особенно — мы сами. «Следопыт» обошел вокруг нашего временного лагеря, лег метрах в двадцати с подветренной стороны и долго изучал незнакомые запахи, затем вновь направился к костру. Но на этот раз, из педагогических соображений, мы прогнали его выстрелом в воздух.
Впрочем, в той или иной мере любопытство свойственно всем категориям белых медведей, причем более смелы и потому более опасны для человека старые крупные самцы.
С ростом населения в Арктике, с восстановлением в самые последние годы численности белых медведей и изменением отношения к ним со стороны людей зверям и людям все чаще приходится сталкиваться «нос к носу», и все чаще возникают между ними конфликты, которых можно было бы избежать.
Особенно опасны попытки «завязать дружбу» с медведями, желание их подкормить. Привыкнув к подачкам либо к добыче корма на помойках вблизи поселков и потеряв осторожность, такие звери ведут себя развязно. От них можно ждать любых неприятностей. Необходимо помнить, конечно, что хотя и крайне редко, но медведи действительно иногда охотятся на человека, причем ведут себя подчас крайне нагло, не обращают внимания ни на какие угрозы, даже на выстрелы. Как правило, так ведут себя истощенные и старые особи, уже неспособные к добыванию привычного корма.
Человек давно знаком с белым медведем. Обитатели Крайнего Севера добывают его с незапамятных времен. Древним римлянам эти звери были известны по крайней мере в первом веке нашей эры. В Японию и Маньчжурию, как о том свидетельствуют материалы японских императорских архивов, живые белые медведи и их шкуры попадали уже в VII веке. Впрочем, население этих стран могло познакомиться с животными и раньше, так как медведи изредка достигали берегов Японии вместе с плавучими льдами. Древнейший письменный источник, содержащий сведения о белых медведях и относящийся к северу Европы, датируется примерно 880 годом; в нем сообщается о том, что два медвежонка были привезены в Норвегию из Исландии. Позже живые звери и их шкуры начинают довольно часто попадать к европейским правителям.
Русские люди уже в XII–XIII веках начали заселять берега Белого и Баренцева морей. С этого же времени поморы, несомненно, охотились на белых медведей, поставляли в Новгород, а позже и в Москву медвежьи шкуры, иной раз и живых зверей. Примечательно, что свои лодки отважные новгородские мореплаватели называли, как и белых медведей, «ушкуями», а себя — «ушкуйниками».
А 1774 году белый медведь был впервые описан в научной литературе как самостоятельный вид. Автор этого описания — английский зоолог Константин Фиппс. В XVIII веке были опубликованы и первые наблюдения за жизнью медведей в природе. В следующем столетии о белом медведе стало известно значительно больше. Постепенно расширялись сведения о нем и в первой половине нашего века. И тем не менее еще двадцать — тридцать лет назад мы знали белого медведя еще очень плохо. По сути дела он был изучен лишь в последние годы. Сыграли свою роль здесь тревога о его судьбе, поиски действенных путей охраны этого животного. Особенно обширные данные о биологии белого медведя — о миграциях, продолжительности жизни и о многом другом — зоологи стали получать после того, как научились обездвиживать и метить его.
Негромкий хлопок выстрела — и на щеке медведицы среди желтого меха появляется красное пятнышко. Сюда впился «летающий шприц». Положение красной кисточки — хвостового оперения шприца — показывает, что попадание было удачным.
Все поспешно отскакивают от берлоги. Но зверь не показывается и вообще не подает признаков жизни. Часы отсчитывают пять минут, десять… В берлоге по-прежнему тихо. Решаемся подняться по склону и заглянуть в медвежье убежище. Видно плохо, но в полумраке все-таки можно рассмотреть три черные точки — глаза и нос, обращенные к выходу, Угадываются очертания широколобой головы, похоже неподвижно лежащей на полу снежного коридора. Кто-то приносит длинный шест: только так можно убедиться, что шприц действительно сработал и препарат оказал свое действие. На всякий случай у меня в руках карабин. Рукавицы сброшены, прокаленный морозом спусковой крючок обжигает голый палец, но сейчас на это не обращаешь внимания. Конец шеста бесцеремонно тычется в большое, мягкое тело. Зверь не шевелится.
Так нам удалось обездвижить первую хозяйку берлоги. Происходило это в конце марта 1969 года на одном из склонов Медвежьих гор острова Врангеля.
Обездвиживание животных, особенно крупных млекопитающих, — наиболее простой, а подчас и единственно возможный способ их ловли. В последние годы он получил широкое распространение в зоологических исследованиях. Правда, этот способ уже давнее изобретение человека: таким же образом с незапамятных времен поступают южноамериканские индейцы, использующие на охоте стрелы, отравленные растительным ядом кураре. Теперь химия дала зоологам различные синтетические препараты, по своему действию сходные с кураре; для их приготовления не требуется ввозить дорогое сырье из Южной Америки. Разработаны и способы введения этих препаратов. Исследователи пользуются специальными пулями, начиненными порошком, или особыми стрелками (они выстреливаются из лука или ружья), углубления в которых заполнены мазью, пастой или также порошком. Наибольшее распространение получили так называемые «летающие шприцы», сделанные из металла и в принципе похожие на всем известные медицинские. Шприц выстреливается из ружья на расстояние до пятидесяти — восьмидесяти метров. В момент попадания в тело животного поршень движется вперед и освобождает резервуар шприца от раствора.