Итак, возле человека легче прокормиться. Ведь даже там, где пролегла пешеходная тропа, неизбежно нарушается целостность моховой дернины и глубже протаивает почвенная мерзлота. Здесь часто повышается интенсивность биологических процессов в почвах, и исходная растительность тундрового типа сменяется более богатым травостоем «антропогенных лугов», а в низинах образуются непересыхающие и богатые кормами лужи. Поэтому окрестности поселков и даже отдельных домов, «чумовища», а иногда и тракторные дороги, места регулярного выпаса оленей резко выделяются среди соседних участков то сочной зеленью разнотравья, то черными пятнами болотин. К тому же запыленный снег вокруг поселков тает на неделю, а то и на две раньше, чем в окружающей тундре, отчего большинство пролетных птиц жмется ранней весной к человеческому жилью. Все это происходит, конечно, при умеренной «нагрузке» человека на ландшафты Севера, там, где не родились еще антропогенные пустыни.
Лучше всего обеспеченными кормом в здешних антропогенных ландшафтах оказываются растительноядные птицы и мелкие грызуны. Прилетают к домам, чтобы подкормиться, даже гнездящиеся далеко отсюда пуночки и лапландские подорожники, многочисленные кулики. Из грызунов в поселках Европейского Севера и Ямала можно встретить немного похожих на домовых мышей короткохвостых узкочерепных полевок, а в поселках северо-востока Сибири — красных полевок. Да и один из самых типичных тундровых зверьков — обский лемминг в те годы, когда его численность невысока, ютится главным образом вблизи человека. Грызуны в свою очередь привлекают в поселки четвероногих хищников — горностаев и ласок. Мухи и другие насекомые, неизбежные спутники человеческого жилья, привлекают в антропогенные ландшафты насекомоядных птиц.
В равнинной тундре трудно найти возвышения или укрытия, необходимые для устройства гнезд, и такие удобства многим пернатым тоже предоставляет человек. Навигационные знаки, вышки, гурии, несомненно, воспринимаются птицами как скалы или какие-нибудь другие природные образования. На них охотно гнездятся и кречеты, и сапсаны, и мохноногие канюки. В городах на севере Норвегии можно видеть гнездящихся на карнизах домов чаек-моевок — типичных обитателей птичьих базаров.
Именно животные-«посетители» в первую очередь и связывают свою судьбу с человеком. В каждом поселке в Арктике, в каждом одиночном доме здесь гнездятся пуночки. И полярники не случайно называют их арктическими воробьями. Еще стоят трескучие морозы, в окрестной тундре нет и намека на проталины, а звонкая, незатейливая песенка жизнерадостных птах уже несется откуда-нибудь с крыши или с кучи угля. Сам певец в это время — сущий невидимка: на фоне белесого неба мелькают, словно сами по себе, лишь черные концы его крыльев (остальное оперение пуночки почти чисто-белое). В естественных условиях пуночки используют для устройства гнезд любые укрытия — расщелины в скалах, кучи камней, выброшенные морем бревна, даже норки леммингов, на какой бы высоте они ни находились. Столь же нетребовательны птицы при выборе укрытия для гнезд и тогда, когда они селятся вблизи человека. С равным успехом пуночки используют вентиляционные отверстия в фундаменте и застрехи под наличниками окон, пустоты в каменной кладке стен, груды металлического лома, поленницы дров. На чердаке нашего дома на Новой Земле пара пуночек из года в год гнездилась в старом валенке, который по этой причине не выбрасывали при уборках.
В антропогенных ландшафтах более южных районов (на юге Арктики и в Субарктике) почти так же обычны из воробьиных птиц белые трясогузки и каменки.
Белая трясогузка занимает в естественных условиях любые укрытия, лишь бы они располагались невдалеке от воды — от берега реки, озера или моря. Когда она гнездится в человеческих сооружениях, ее связи с водой и водоемами проявляются гораздо слабее, а использует она здесь для устройства гнезд самые разнообразные ниши и углубления — в фундаментах, на стенах, чердаках. Довольно часто трясогузки селятся в необитаемых летом домах, конечно, если они находят лаз вовнутрь. А однажды на побережье Югорского полуострова мне пришлось увидеть их гнездо в жилой рыбацкой избе. Видимо, птицы гнездились здесь и в прошлом году, когда изба пустовала. Гнездо располагалось на полке у стола, всего в полуметре от голов сидящих людей; вылетали трясогузки наружу через раскрытую форточку. Когда я попал сюда, в гнезде были уже довольно крупные птенцы. А пока я гостил у рыбаков, снаружи похолодало, пошел снег. Мы было встревожились за судьбу пернатых жильцов, но все обошлось благополучно: день-два они вообще не летали на «улицу», а ловили мух и для себя и для птенцов в самом жилье. Вот и еще одно преимущество тесного соседства с человеком!
Каменка ростом меньше воробья. В неярком, но контрастном ее оперении сочетаются белый, серый и черный цвета. В естественных условиях каменки занимают укрытия, находящиеся на уровне земли: трещины скал, норы грызунов, пустоты под камнями или бревнами. Поселяясь в антропогенных ландшафтах, они гнездятся в. пустотах и углублениях искусственных сооружений, но уже вне зависимости от высоты, на которой эти пустоты расположены: гнезда их можно найти здесь и в трещинах фундаментов, и за наличниками окон, и на крышах под листами шифера.
Уже говорилось, что среди млекопитающих на Крайнем Севере СССР наиболее обычные обитатели человеческих поселений — узкочерепные и красные полевки. Они селятся в жилых домах, на складах, в амбарах, часто заменяя здесь домовых мышей; в поселках сельского типа они прокладывают густую сеть ходов в земляных завалинах.
Все звери и птицы, о которых только что шла речь, были как бы «вобраны» человеком из числа исконных местных обитателей (исследователи так и называют их — «вобранными»). Если присмотреться к ним внимательнее, окажется также, что эти виды наиболее неприхотливы в выборе кормов и убежищ. Некоторые из них нашли в антропогенных ландшафтах настолько благоприятные для своей жизни условия, что селятся здесь с гораздо большей плотностью, чем в «дикой» природе, и даже интенсивнее размножаются. Такова, например, красная полевка. Местами в Якутии зверьки наиболее многочисленны именно в жилых домах, складах, амбарах. А приносят потомство они в тепле не только летом, как их «дикие» сородичи, но и зимой. Или вот куличок — белохвостый песочник. Он относится к числу наиболее обычных тундровых пернатых (добавлю, что его без всякой натяжки можно считать и одним из лучших тундровых певцов). Но наиболее многочислен этот вид на гнездовье в ближайших окрестностях поселков; он селится здесь с плотностью, превышающей «естественную» в пять, а то и в десять раз. Что привлекает его сюда, не очень-то ясно, но вероятнее всего — более сытая жизнь.
Лишь благодаря человеку некоторые животные смогли продвинуться далеко к северу. Хороший пример тому — чечетка. Исконные местообитания этой небольшой серой птички с красной шапочкой на голове и черным пятном на горле — заросли кустарников. А там, где естественных кустарников уже нет, чечетки используют для поселения их искусственные «заменители». В окрестностях поселка Тикси их гнезда находили в мотках брошенной проволоки и стального троса. А на севере Югорского полуострова мне встретилось гнездо чечеток, расположенное в срубе нежилого дома, в углу между верхними венцами бревен. Птицы, наверное, и здесь усмотрели какое-то сходство с кустом…