Оказалось, что место проведения кросса действительно было живописным. Нас окружали великолепные туи, по сторонам заборчиком расположились аккуратно подстриженные кустарники, а где-то там, вдалеке, сияло, переливаясь искрами, голубое море. И там и здесь среди зелени белели на солнце корпуса нашего университета. Надо просто поменьше стараться и ты поймешь красоту.
С веселым гамом мы финишировали. Всей группой. Никто не отстал, никто не вырвался вперед. Правда, время мы превысили… не буду говорить во сколько раз.
И вот на этот раз мы все получили зачет. Чертов деканат понял, что замучить нас все равно не удастся, и отвязался.
Мы победили. На радостях от такого в первое же воскресенье была назначена залихватская вечеринка в ближайшем ресторане. Только вот кто из того противостояния действительно вышел победителем — сейчас я бы так категорично утверждать не стал.
Прошли самые тяжелые первые полгода обучения. На новогодние праздники я вернулся домой и, как и обещал, сразу же проверил хозяйство отца. Новая лебедка, блестящий свежевыкрашенными бортами катер, пневмопушки с дистанционным управлением. А у матери еще и новое платье.
— Ну что, доволен? — усмехнулся отец.
— А моего мишку ты не потерял? — тут же пристала Милка. Пришлось доставать из рюкзака и показывать.
Дома тоже кое-что изменилось. Допустим, наконец-то у родителей наступила возможность убрать мою комнату и теперь та встретила меня какой-то похорошевшей, но вместе с тем как бы и не моей вовсе.
И еще, конечно же, Милка.
В свои неполные десять лет она уже перешла в пятый класс и, как уверяли отец с матерью, скорее всего вскоре перепрыгнет еще через один.
— Она свою классную даму в начальной школе совсем замучила своими вопросами, — смеялся папа. — Ну она ее и сплавила. С пятого класса учителей ведь прибавляется, вот пусть, мол, они с ней что хотят, то и делают.
Да, отец смеялся, но его так и переполняло от чувств гордости за свою дочь. А Милка…
Милка осталась такой же почемучкой, какой и была. И только все требовала и требовала от меня как можно больше рассказов. А что ей было рассказать? Про высшую математику или основы ядерной физики? Ну ладно, вот тебе простейшие функции и их пределы. Это так, человечку, который едва-едва научился складывать, делить и умножать. Вряд ли она хоть что-то поняла, но слушала внимательно, с интересом.
— Как же здорово так много знать! — восхищалась сестренка. — Я тоже хочу в институт.
— Да погоди ты, — отмахивался я. — Тебе еще школу закончить нужно.
— А я ее быстро закончу, — заговорщически подмигнула она мне своим глазиком. — Я же все знаю, ты же мне все рассказал.
— Она сможет, — поддакивала мама.
Закончились зимние праздники, а с ними и зимние каникулы. Я вернулся в свой университет набираться новых высокоинтеллектуальных знаний за казенный счет. Где-то я слышал: «Трудно только первые три года, потом привыкаешь». Так вот: к университету я привык за два года. Вероятно, потому, что закончились нуднейшие лекции по высшей математике и основам ядерной физики, и все это улетело, как страшный сон. И хотя изучаемых предметов прибавилось, но это уже было совсем другое, ближе к специальности, а, значит, то, что можно было не только изучить, но и потрогать.
Чипы: молекулярные, атомарные и субатомарные. Периферия, способы связи. Средства исполнения команд. Начальное программирование. Варианты стыковки блоков с различными структурами. Основы искусственного интеллекта. О! Это уже было несколько увлекательнее, чем сухие ряды бесконечных формул. Хотя и не менее тяжело для восприятия и запоминания.
А еще — ребята с параллельного курса дальней разведки немного повеселели. Правда, мы их по-прежнему видели только в столовой, но там они уже не плюхались на стулья, как бывало ранее, а чинно рассаживались и иногда даже шутили друг над другом. От прежнего состава их осталось не более трети и, как ни странно, двое среди них были девушки! Поджарые, с мужеподобными фигурами, но все равно со следами помады и пудры на лице и даже где-то кокетливые. Не знаю, но чем-то они были даже привлекательны. Некоторые из нашей группы на них засматривались, но «подбить клинья» не получалось. Все из-за продолжавшегося бешенного порядка их занятий.
Не скрою, я тоже изредка посматривал в ту сторону, но знакомиться как-то все не было желания. Мне почему-то казалось, что вот такой муштрой из них стараются выбить, а может быть уже и выбили, все человеческое.
Только для моего соседа-поросенка как будто и не произошло никаких перемен. Свободное от лекций время он чаще всего проводил в нашей комнате. Постоянно в чем-то там копался и колдовал за рабочим столом. Даже компьютер себе новый в общагу прикупил. А ведь это стипендии три, не меньше.