— А-а… — озадаченно протянула Ленка и как-то по-особому глубоко задумалась. Даже салат есть перестала. — Рей, — вдруг будто внезапно что-то вспомнив обратилась она ко мне, — а полное имя твоей сестры случайно не Камилла?
— Камилла, ну и что? — беззаботно ответил я.
— Так это она та самая Камилла Голдуэн, профессор, создатель обновленной теории субатомных частиц?
— Чего? — от таких высказанных в адрес моей сестры слов я чуть не поперхнулся. Нет, я знал, что она уже давно работает на профессорской должности в Объединенном европейском университете, но как-то даже не думал, что Милка теперь профессор. — Чего она там изобрела?
— Новую теорию строения атома.
— Это Милка-то?
— Милка, Милка, — закивала Елена и тут же полезла в планшет. — Вот, смотри, — протянула она мне открытую страничку в интернете.
Да, все правильно, это была фотография Милы на фоне какой-то серебристой загогулины и статья о присуждении ей Государственной премии за новое открытие. Я обалдело смотрел на экран. Потом до меня начало слабо доходить происходящее. Нет, я всегда знал, какая она умная, но, чтобы до такой степени…
— Так ты что, не в курсе? — радостно прыснула Ленка. — Ну и братец! Что под носом творится не знает! Она ведь так и до Нобелевки доберется, а ты ни ухом, ни рылом.
— Она мне ничего подобного не рассказывала… А ты сама-то откуда узнала?
— Просто однажды случайно видела статью про нее. Давно уже. Тогда еще подумала, что фамилия с твоей схожа. Вот и запомнилось, наверное, — лицо Лены озарила очаровательная улыбка, которая была только у нее одной. — Да ты не переживай, похоже, сестренка у тебя еще тот конспиратор.
— Это точно… — кое-как ответил я все еще пребывая в шоковом состоянии от новости.
Ну Милка! Что творит! Я многого мог ожидать от нее, но, чтобы вот так взять и подставить собственного родного брата — это было уже слишком. На ближайшей видео встрече я ей все высказал. И по поводу ее докторской степени, и за профессора, и за эту теорию, будь она трижды неладна.
— Не переживай ты так, — у Милки явно было хорошее настроение. — Забудь ты про эту теорию. Это всего лишь еще одна попытка описать строение атома и элементарных частиц. Сколько их уже было и сколько будет! Еще древнегреческие философы начинали… Потом Томсон, Резерфорд, Бор… Тебе список продолжить? Шредингер, Гейзенберг, ну и так далее. Просто то, что я предложила, вроде бы пока устраивает всех, но главные слова здесь именно «вроде» и «пока». Не думаю, что моя модель продержится хоть какое-то значительное время. Не нервничай. Тем более, что тут я уже заканчиваю и перебираюсь знаешь куда?
— На Луну, что ли?
— Несколько ближе. Мне предложили должность в одном из наших филиалов, который находится… — здесь она сделала многозначительную паузу, мол, догадайся сам.
— Похоже, к нам? — порывшись в памяти я вспомнил, что видел подобный филиал совсем недалеко от того места, где жил Герман Петрович.
— Именно к вам, под бочок.
— И когда? Кем?
— Пара-тройка месяцев… Ладно, я отключаюсь, мне надо…
Она сделала быстрое движение и ее изображение в нашей гостиной пропало. Но я был уверен, что за мгновение до того в поле зрения камеры там что-то появилось, вернее, кто-то. Будто мелькнула пола халата. Вот ведь все равно Милка что-то, но не договорит.
Прошло еще несколько месяцев. Дочурка, которая до того довольно смирно лежала в своей кроватке просыпаясь и попискивая лишь когда хотела кушать или ей надо было сменить пеленку, научилась ползать. И это прибавило нам, а в основном Лене лишних хлопот. Проблема в том, что Вера совершенно не желала сидеть в манеже, хотя мы ей и купили самый огромный из возможных, накидав туда несусветное количество игрушек. Этому маленькому человечку надо было обязательно куда-то передвигаться и что-то там исследовать. Приходилось постоянно следить за ней, а все дверцы шкафов, до которых могли дотянуться ее маленькие ручки, были у нас теперь в непрезентабельных завязках.
На некоторое время нас выручила Милка, так кстати вернувшаяся со своих гор. Она каждый день приходила к нам в гости и только и делала, что ползала за дочуркой умиляясь как той все и везде надо. Лена была не против, дочка находилась под присмотром и можно было заниматься повседневными делами. Правда вечером, ровно в половине пятого, Мила исчезала до следующего утра, но на тот момент с работы уже возвращался я, так что мы перебивались даже лучше, чем некоторые.
Жаль только, что эта идиллия продлилась совсем недолго. Через полторы недели у Милки начались трудовые будни на новом месте работы, и она почти прекратила бывать у нас, заскакивая ненадолго и не чаще чем раз в неделю.