Марк медленно доедает салат, попутно запивая его компотом, по цвету — желтоватым, возможно — персиковым. При входе в столовую он едва бросил взгляд на меню и сейчас практически не помнит, что там было написано. В принципе, можно обратиться к промежуточной памяти и вернуть изображение, но зачем? Только для того, чтобы вспомнить, как приятно когда-то было ощущать вкус персикового компота? Глупость. «Насыщение всеми необходимыми веществами 98 %», — транслирует желудок мозгу. Вот и все таинство потребления пищи. А ведь когда-то ему что-то нравилось, а что-то он даже терпеть не мог и только мама все заставляла: «Ешь — это полезно».
Да… Вот уже более двухсот лет, как нет мамы, это по Земному календарю, для него же это — чуть более тридцати двух. Такие вот казусы встречаются при межзвездных перелетах. Родители не дождались его уже из первой миссии. И когда провожали в полет знали, что не дождутся. Но все равно не прощались, хоть и расставались навсегда. А он все записывал и записывал на долгосрочную память каждую секунду того времени. Сейчас иногда просматривает… Но это тяжело, хотелось даже стереть, психолог почему-то отговорил.
— Ну что, Эльвира, теперь спать? — отодвинув от себя тарелку Марк поднимает глаза на свою спутницу с которой они так припозднились к посещению столовой. Сказал это словами, стараясь доставить ей приятное.
— Спать, — согласно кивает она.
Они собирают посуду, относят ее в моечную и по длинному нескончаемому коридору отправляются в спальный корпус. Здесь каждого из них ждут отдельные апартаменты, любой из которых напоминает более роскошный номер-люкс где-то в пятизвездочном отеле. Открыв инкрустированную дорогими сортами дерева дверь Марк быстро минует прихожую, заставленный под завязку мебелью огромный зал и, не останавливаясь, отправляется в спальную комнату, где быстро скидывает с себя белье, принимает душ в ванной комнате и наконец ложится. Из всех этих диванов, кресел, столов, холодильника и телевизоров — всего, чем буквально напичкан его номер, он пользуется только кроватью, тумбочкой и душем. Зачем все остальное? Такие траты? Странные люди начальники их отряда. Но, наверное, подобной роскошью они пытаются компенсировать ХХ те неудобства, которые зачастую приходится терпеть агентам во время выполнения миссий. Чтобы после холодной зимовки на какой-нибудь захудалой планете те могли почувствовать, что есть и другая, прекрасная жизнь, ради которой они и несут все эти лишения. Но, как бы то ни было, эта огромная поистине бесконечная кровать все же намного лучше какого-то там металлического ложемента даже для аскетичного Марка. Приятно лечь, когда тебя ничего не стесняет. Раскинуться и заснуть уверенным, что не придется вскакивать по тревоге из-за очередной нештатной ситуации.
Он спит спокойно и долго и просыпается без будильника, просто настроив свой организм на определенное время. Сегодня ему снилась Земля. Какой-то дом с двориком, деревья и вкусные вишни в тарелке. Сны — это, наверное, единственное, что осталось ему от того времени. В них он вновь может почувствовать себя обычным человеком, со всеми его слабостями и недостатками. Марк как-то интересовался у других своих сослуживцев — такое часто происходило у всех. И всем это нравилось. Наверное, сновидения специально были оставлены агентам для того, чтобы уж совсем не потерять связи со своим прошлым, с теми, кого они призваны защищать.
И снова душ, одевание, завтрак, прогулка и занятия. Да-да. Именно занятия, хоть и на отдыхе. Впрочем, занятиями это можно назвать лишь отдаленно. Так, лекции. В основном для тех, кто вернулся из дальних рейсов и теперь сильно отстал от современности. Разговоры обо всем. Начиная от последних веяний моды кончая научными открытиями. Просиживая на этих обзорах Марк постоянно ловит себя на мысли, что, выслушивая доклады о новых прорывах в науке, он все ждет, когда появится сообщение о возможности вернуть таких как он из их нынешнего состояния в прежнее, человеческое. Но нет. Ничего даже издалека напоминающего подобное. А жаль. Наверное.
Затем предполагается небольшая прогулка, обед и свободное время до ужина. Марк садится на свою любимую скамеечку под огромным разлапистым деревом, напоминающим земной клен. Это как в анекдоте: «Выйду на пенсию, сяду в кресло-качалку и месяц совсем ничего не буду делать. — А потом? — Потом… начну раскачиваться». Трудно сказать, как у других, но его такое отрешенное ничегонеделание вполне устраивает. Наверное, если доживет до пенсии, так и поступит.