Для нас тогда подражание своим кумирам — героям фантастических боевиков считалось самым крутым, что может быть на свете. Мальчишки! Только повзрослев я понял, что все это вымысел и даже самая что ни на есть злобная цивилизация, открытая в далеком космосе, относится к нам, землянам, намного дружелюбнее, чем это показывалось в фильмах.
В этой игре обычно побеждали мы, в футбол — «курортники», а в целом — ничья, так что обидно никому не было. После баталий я часто возвращался домой весь исцарапанный, с синяками на руках и ногах. Мать смазывала мои боевые раны какой-то мазью и постоянно ругала меня за неосторожность.
— Хоть бы ты на него подействовал своей мужской властью, — со вздохом упрекала она отца. — Ведь совсем расшибется, оглашенный, или голову себе свернет.
— Так-то оно так, — отвечал тот. — Но неужели ты думаешь, что держать его все время на привязи будет лучше?
О! Как же я благодарен своему отцу, который покупал и покупал мне новые батарейки для моего оружия!
А еще одним местом для наших детских игр служил старый заброшенный дом. Он находился по соседству с нашим и в нем никто не жил сколько я себя помнил.
Я, наверное, забыл упомянуть, что из всех «отщепенцев» я был самым «отщепенистым» из всех. Потому что наш дом стоял на самой окраине города и за ним было только это нежилое здание и, далее, уже залив.
Старый заброшенный дом. Не скажу, чтобы как из страшных триллеров про зомби навевающий жуткие ассоциации своими заколоченными окнами и разрушенными стенами. Нет. Дом как дом. Вполне себе свежий и как две капли воды похожий на наш, потому что строился явно по одному проекту и в одно и то же время, только вот хозяев у него давно уже не было, и он понемногу пришел в запустение. Чертополох, разросшийся по всему участку, заполонил все бывшие когда-то здесь цветочные клумбы, деревья разрослись, дали новую поросль, неухоженные кустарники тут и там являли миру свои серые отмершие ветки. В общем, чудненькое домовладение, оккупированное местной дикой природой до такой степени, что и само строение за этим живым лесом виднелось с трудом.
И это был рай. Все двери, ведущие внутрь дома были заперты на ключ, но мы нашли пару окон, которые бывшие хозяева забыли закрыть и потому вездесущим мальчишкам не составило труда проникнуть внутрь, используя их как обычный вход. Как говорится, а что нам горцам через подоконник не перепрыгнуть?
Здесь был штаб нашей группировки «отщепенцев». Здесь мы собирались и располагаясь на остатках мебели проводили самые тайные свои совещания, а по вечерам придумывали и рассказывали друг другу страшные и леденящие кровь истории. Ну, наверное, знаете там: «Однажды темной, темной ночью, в одном черном доме…». Тем более, что обстановка была подходящей: свет в доме и по всему участку не включался и мрак после захода солнца стоял здесь действительно запредельный.
Но однажды все это поменялось. Я помню — это был конец курортного сезона, когда число туристов в городке уже значительно поубавилось, но не так, чтобы совсем. Наверное, конец сентября или самое-самое начало октября.
Тогда к этому дому враз подкатили два автофургона и один автобус из которого вышло человек десять. Они без промедления занялись дворовой территорией. Это было удивительно. Казалось вмиг исчез чертополох, деревья облагородили, срезали с них засохшие сучья и даже побелили стволы метра на полтора. Затем выкорчевали и вывезли все сорные побеги, часть кустарников и перекопали все вокруг, сделав землю абсолютно гладкой, наверное, такой, какой она была еще при первой сдаче дома строителями.
Потом автобус уехал и вернулся вновь, но уже с другими людьми. Те содрали с дома и обновили фасад, поменяли кое-где поросшую мхом кровлю и что-то там копошились еще внутри.
Потом приехала фура. Из нее достали новую мебель, затащили в дом, а из дома вынесли и загрузили на выброс все, что там оставалось. Уж это-то нам было хорошо известно. Все, что было в доме до этого, мы с друзьями знали наперечет.