Спустя двое суток мы приземлились (или, точнее, примарсианились) в районе провинции Фарсида возле высочайшей горы Солнечной системы — Олимп. Корабль плавно опустился на подземную стоянку, некоторое время мы еще ждали, когда подадут герметичный трап и вот наступило долгожданное время покидания наших апартаментов. Идти было одновременно и легко, и сложно: наши тела весили теперь в два с половиной раза меньше и любое резкое движение вызывало подскоки. Ричард, почувствовавший себя Гераклом, решил эту проблему просто. Он схватил наш единственный чемодан и больше не расставался с ним до самой гостиницы.
— Должен же я чем-то помочь папе с мамой, пока они с Верой занимаются, — заявлял он всем, кто с удивлением смотрел на его гордое лицо.
А на следующий день состоялась экскурсия на саму гору Олимп — огромный потухший вулкан почти правильной округлой формы, похожей на сплющенный конус или даже растекшееся желе. Нашу группу одели в скафандры, вновь провели нуднейший инструктаж по технике безопасности и усадили в небольшие марсоходы. Вот теперь Ричард, да и все мои (кстати, я — тоже) были в полном и абсолютном восторге. Ведь за грузовым шлюзом перед нами открылась настоящая панорама Марса! Необъятная каменистая пустыня с разбросанными там и здесь валунами и возвышающимся над всем этим Олимпом.
Экскурсия длилась целый день. Вездеходы, ловко объезжая всевозможные препятствия, достаточно ретиво поднялись на самый верх горы и там, возле кратера, наш гид в торжественной обстановке поздравил Ричарда с его десятилетием и вручил ему небольшой глобус Марса, плавающий в магнитном поле так, будто в прозрачном плексигласовом кубе была заключена самая настоящая планета. Сувенир предполагалось подключать к голографическому проектору чтобы получать подробнейшие сведения о тех местах, которые можно было отметить шедшей в приложении небольшой палочкой-указкой.
Это было здорово. Возвращались мы в гостиницу изрядно уставшие и не на шутку проголодавшиеся. Как давно я не спал так сладко и крепко! Хотя с непривычки и падал пару раз с кровати.
Потом были экскурсии в долины Маринер — гигантскую систему каньонов, просто обзорные, рассчитанные «на погулять». Свозили нас также и в парк развлечений, где при пониженной гравитации можно было вытворять такое, что на Земле и не снилось, и конечно же на завод по производству звездолетов. Там нас вывели на обзорную площадку где внизу, под нами, в темноте, рассыпались снопы искр от работающего оборудования. А потом зажегся общий свет… Необъятное помещение основного сборочного цеха открылось перед нашим взором. Корпуса уже почти готовых и только-только поставленных на стапели остовов кораблей до самого края… на столько, на сколько хватало глаз, и везде роботы-манипуляторы… Незабываемое зрелище. Понравилось не только мужской половине, но, как ни странно, и далекой от техники женской.
Неделя на Марсе, спасибо устроителям тура, пролетела незаметно. Ричард и Верочка не уставали восторгаться до такой степени, что на обратном пути сынуля прямо заявил нам, что обязательно станет косморазведчиком когда вырастет. Тогда я не стал его отговаривать, хотя прекрасно знал, через что ему предстояло бы пройти на пути к своей вновь появившейся мечте. Кроме того, его первый же полет лишил бы нас сына навсегда… Вот когда я всерьез задумался о потерях, которые всегда сопровождали и сопровождают всю эту нашу неземную тягу в космос.
Правда, забегая вперед, могу заметить: как это часто бывает, сын поменял свои взгляды в конце концов став инженером-конструктором на том самом марсианском заводе, а вот Верочка… Она закончила медицинский и сразу после ординатуры отправилась в далекую межгалактическую экспедицию… Как часто потом мы с Ленусей вспоминали тот самый последний день ее пребывания в нашем доме! Как больно нам было осознавать, что уже через неделю она заснет в криокамере, а проснется лишь тогда, когда нас не будет.
Но все это произошло гораздо позднее. А пока мы все вместе вернулись домой. Счастливые и радостные. С кучей впечатлений.
— Ты ведь это больше для меня затеял? — прошептала Леночка, когда мы уже ложились спать.
— И для тебя, и для Ричарда, и для Веруньки, и даже для самого себя, — тихо ответил я и притянул ее теплое тело к себе…
Наша жизнь вошла в обычное русло. Днем — работа для меня и Ленуси, учеба для детей, вечером же мы все по традиции собирались на ужин за столом в нашей столовой. Только Верочка начала очень часто пропадать допоздна, как утверждала, с подружками. Мы понимали ее нежелание хоть что-то рассказывать, но лишь улыбались этому. Незаметно летело время. Может быть кто-то скажет, что это слишком нудно. Лично я бы так не считал. Тихое упоение от присутствия близких тебе людей и маленькая радость от их счастливых лиц, какие-то достижения на работе и приятное известие, что твои дети — не самые последние ученики в классе… Что еще нужно чтобы получать удовольствие от прожитого времени?