— Нет.
— А если я скажу вам, что на своем опыте убедился: все звуки, записанные на цилиндре, возможно произвести искусственно?
Целую минуту, не меньше, Лэрд глядел на него. А потом тихо ответил, что, разумеется, профессор Гарднер исследовал загадочные явления на Риковом озере куда дольше, чем мы, и если он так утверждает…
С губ профессора сорвался хриплый смешок.
— Явления абсолютно естественные и закономерные, мальчик мой! Под этой гротескной плитой в лесу находятся минеральные залежи: они излучают свет и еще — вредные испарения, вызывающие галлюцинации. Все очень просто. Что до разнообразных исчезновений — причиной их стали просто-напросто безрассудство да человеческие слабости; но при этом возникает ощущение совпадений. Я приехал сюда в надежде подтвердить ту чепуху, которой давным-давно предался старина Партьер, но… — Гарднер презрительно улыбнулся, покачал головой, протянул руку. — Лэрд, дай-ка мне запись.
Лэрд покорно вручил профессору Гарднеру цилиндр. Почтенный ученый взял его, поднес к самым глазам и тут невзначай ударился локтем о край стола и, вскрикнув от боли, цилиндр выронил. Тот упал на пол — и разлетелся вдребезги.
— Ох! — воскликнул профессор. — Мне страшно жаль. — Он обернулся к Лэрду. — Но в конце концов, я в любой момент могу скопировать его для вас на основании того, что узнал о легендах здешних мест из уст Партьера… — Гарднер пожал плечами.
— Это неважно, — тихо произнес Лэрд.
— То есть вы хотите сказать, что в этой записи отражена лишь игра вашего воображения, профессор, и ничего больше? — вмешался я. — И даже заклинание, вызывающее Ктугху?
Маститый ученый перевел взгляд на меня и сардонически улыбнулся.
— Ктугха? А вы как думаете, кто он, как не выдумка чьего-то воображения? И что отсюда следует? Милый мой мальчик, да подумайте же головой. В записи недвусмысленно утверждается, что Ктугха живет на Фомальгауте, а звезда эта находится в двадцати семи световых годах отсюда. Если трижды повторить заклинание, когда Фомальгаут восходит на небо, то Ктугха появится и каким-то образом сделает это место необитаемым для человека или инопланетных существ. И каким же образом такое достижимо?
— Ну, чем-то вроде мыслепередачи, — упрямо гнул свое Лэрд. — Разумно предположить, что, если мы направим мысли к Фомальгауту, там они будут восприняты — если, конечно, на звезде есть жизнь. Мысль мгновенна. А тамошние обитатели, в свою очередь, возможно, настолько высокоразвиты, что дематериализация и рематериализация происходит у них быстрее мысли.
— Мальчик мой — ты серьезно? — В голосе профессора звенело презрение.
— Вы сами спросили.
— Ну хорошо, как гипотетический ответ на теоретическую проблему — сойдет; так и быть, я закрою на это глаза.
— Откровенно говоря, — вновь начал я, не обращая внимания на то, что Лэрд как-то странно мотает головой, — я не думаю, будто то, что мы видели сегодня ночью в лесу, было всего лишь галлюцинацией — вызванной ядовитыми испарениями из-под земли или бог весть чем еще.
Это мое заявление произвело потрясающий эффект. Профессор явно старался держать себя в руках, но реагировал он в точности так же, как отреагирует ученый с мировым именем, когда на лекции ему станет возражать какой-то кретин. Спустя несколько секунд он овладел собой и сказал только:
— То есть вы там тоже были. Наверное, сейчас уже слишком поздно, чтобы переубеждать вас…
— Я всегда готов признать чужую точку зрения, и я — сторонник научных методов, — заверил его Лэрд.
Профессор Гарднер прикрыл рукой глаза и промолвил:
— Я устал. Прошлой ночью я заметил, что ты, Лэрд, обосновался в моей прежней комнате, так что я устроюсь рядом, напротив Джека.
И он поднялся наверх, словно ровным счетом ничего не произошло с тех пор, как он ночевал в охотничьем домике в последний раз.
V
О том, что было дальше — о завершении этой апокалиптической ночи — рассказывать недолго.
Я, должно быть, проспал не больше часа — времени было час ночи, — когда Лэрд разбудил меня. Он стоял у моей постели, полностью одетый. Сдавленным голосом Лэрд велел мне встать, одеться, запаковать самое необходимое и быть готовым ко всему. Зажечь свет он мне не разрешил, хотя при нем был карманный фонарик, но и им он пользовался неохотно. На все мои вопросы он предостерегающе отмахивался: мол, подожди.
Как только я был готов, Лэрд поманил меня из комнаты, прошептав одно только слово:
— Идем.
Он направился прямиком в спальню, где скрылся профессор Гарднер. В свете фонарика мы разглядели, что постель не смята; более того, по тонкому налету пыли на полу было видно, что профессор Гарднер вошел в комнату, приблизился к креслу у окна — и снова вышел.